Глава вторая. Танковые войска в годы второй мировой войны

Самым тяжелым испытанием для танковых войск явилась вторая мировая война. Использование их воюющими государствами было различным.

Фашистская Германия, взяв на вооружение положения таких военных теоретиков, как Эймансбергер, Фуллер, Гудериан и других, высказывавших крайние взгляды на роль и значение танков в будущей войне, считала, что они должны сыграть решающую роль в военных действиях.

Представители Франции и ряда других государств явно недооценивали роль танков в современной войне.

Генералы Ротмистров (слева) и Жадов.

Прогрессивность советской военной мысли заключалась в том, что задолго до нападения фашистской Германии на западные страны был правильно определен возможный характер будущей войны. Это позволило своевременно решить ряд организационных вопросов в строительстве Красной Армии и правильно определить роль и значение танковых войск и авиации в маневренной войне, хотя все намеченные мероприятия полностью осуществить не удалось.

Танки первого периода второй мировой войны

Зарубежные танки в операциях на Западе. Гитлеровской Германии, несмотря на запреты Версальского договора, при попустительстве Англии и Франции удалось создать сильные танковые войска и хорошую авиацию. Она уже в 1935 году располагала танковыми дивизиями, а перед второй мировой войной в целях массирования танков [77] и удобства управления ими создала танковые корпуса. Танковые войска Германии в то время были сильнейшими в Западной Европе. Нанесением внезапных ударов танками во взаимодействии с авиацией гитлеровцы добились таких темпов наступления, которые оказались неожиданными для их противников. Эти и другие факторы позволили немецко-фашистским войскам достичь на Западе крупных успехов. Так возник миф о непобедимости этой армии.

Прямая противоположность во взглядах на применение новых средств борьбы, в частности танков и авиации, а также новых методов управления наблюдалась во французской армии, за что она жестоко поплатилась в 1940 году. События этого периода общеизвестны, и повторять их еще раз пет необходимости, но и забывать тоже не следует.

Франция к 1940 году имела только две легкие механизированные дивизии; большая часть танков входила в отдельные танковые батальоны, предназначавшиеся для поддержки пехоты. Поэтому нет ничего удивительного в том, что французы при строительстве танков основное внимание уделяли увеличению толщины брони (до 40 мм). Способности осуществлять широкий маневр танками не придавалось должного значения. Аналогичная картина наблюдалась и в английской армии.

Германо-польская война 1939 года оказалась войной скоротечной, войной новых средств и форм борьбы, к которой Польша была совершенно не подготовлена.

Польская армия накануне второй мировой войны располагала военной техникой главным образом устаревших образцов — периода первой мировой войны. Бронемоторизованные войска были вооружены легкими танками систем "Виккерс" и "Карден-Ллойд". Единой военной доктрины Польша не имела. Польское военное руководство, надеясь на помощь своих союзников и руководствуясь взглядами французского генерального штаба, полагало, что наиболее рациональной формой борьбы с противником явится позиционная война.

Для нападения на Польшу германское командование сосредоточило значительные силы, в том числе 4 танковых корпуса (более 2500 танков). Темп продвижения немецко-фашистских ударных танковых группировок в начавшейся войне достигал 60-80 км в сутки. Польские [78] войска были деморализованы. Кстати сказать, такие высокие темпы наступления гитлеровских войск в не меньшей степени ошеломили и французскую армию, а также англичан, которые, побросав оружие в районе Дюнкерка и спасаясь на шлюпках и других переправочных средствах, эвакуировались на Британские острова. Дюнкерк явился тяжелым испытанием для Англии.

Да, так было. Факты неумолимы в своей правдивости, хотя, может быть, история в таком обнаженном виде и не всем нравится.

Победив в короткий срок буржуазно-помещичью Польшу, германское командование не рискнуло распространить свою агрессию на восток, так как на территории Западной Белоруссии и Западной Украины находились Советские Вооруженные Силы. Следует заметить, что фашистская Германия легко расправилась с Польшей не только потому, что имела сильные танковые войска и хорошую авиацию. Поражение явилось следствием и того, что вооруженные силы Польши были нацелены не на защиту своих западных границ, а против Советского Союза. Ослепленная ненавистью к СССР, правящая верхушка Польши основное внимание уделяла своим восточным границам и, более того, создала исходные плацдармы для проведения наступательных операций против Советского Союза.

Только в конце апреля 1939 года, после расторжения Германией договора с Польшей о ненападении, польский генеральный штаб приступил к разработке плана стратегического развертывания своих войск на случай нападения Германии. Но было уже поздно.

Наивными оказались предположения польского командования и в том, что будущая война начнется официальным ее объявлением, после которого последует мобилизация и стратегическое развертывание войск. Кроме того, польский генеральный штаб был почему-то уверен, что в случае нападения на Польшу ей помогут вооруженные силы Франции и Англии. Как известно, этого не произошло.

Пагубное заигрывание с англо-французским империализмом и антисоветская политика правительства Польши привели страну к поражению. 17 сентября польское правительство бежало в Румынию, бросив страну на произвол судьбы.

Германо-польские события показали, что в маневренной войне эффективную роль играют крупные соединения танковых войск и массированные удары авиации, при этом наступательные действия войск приобретают новые формы. Вот почему фашистская Германия после окончания войны с Польшей продолжала развивать свои танковые войска и авиацию. На 1 сентября 1939 года в строю германских вооруженных сил насчитывалось 3200 танков и штурмовых орудий всех типов, на 1 июня 1941 года — 5640. Накопленный боевой опыт и усиление танковых войск явились одной из важных предпосылок разгрома французской армии и английского экспедиционного корпуса.

9 апреля 1940 года Германия нанесла молниеносный удар по Дании и Норвегии, а 10 мая 1940 года гитлеровское командование начало наступательные действия против Бельгии, Голландии и Франции.

В составе французских сухопутных войск после мобилизации хотя и насчитывалось 110 дивизий, но только 3 из них были механизированные. И лишь после германо-польской войны французские военные руководители приступили к созданию четырех танковых дивизий. Военно-воздушные силы Франции состояли из самолетов устаревших образцов.

Французское военное руководство после окончания первой мировой войны не учитывало тех изменений, которые произошли в передовых армиях мира в связи с появлением новых средств борьбы. Основной формой ведения вооруженной борьбы французы считали позиционную войну. Поэтому в предвоенные годы на франко-германской границе и был создан оборонительный рубеж — линия Мажино.

Эта линия рассматривалась как непреодолимый рубеж. Французские военные теоретики считали, что маневренными боевыми действиями целей войны не достичь. Роль танков и авиации в боевых действиях явно недооценивалась. Оперативные возможности крупных танковых соединений не учитывались. Использование военно-воздушных сил в условиях предстоящей войны не было достаточно разработано даже теоретически.

Вторжение немецких войск в Люксембург, Бельгию и Голландию началось утром 10 мая на всем фронте от побережья Балтийского моря до линии Мажино. Действиям [80] наземных войск предшествовали удары авиации по аэродромам, коммуникациям, штабам и складам. Глубина воздействия авиации достигала 400 км. Почти на всем фронте гитлеровцам удалось добиться полной тактической внезапности.

12 мая пал Седан. 13 мая потеряла боеспособность бельгийская армия. 14 мая, т.е. на пятый день войны, капитулировала голландская армия. 15 мая немецкие танковые дивизии, отразив слабые контратаки в районе Седана, стали развивать удар на запад и северо-запад. В результате 20 мая немецко-фашистские войска заняли города Амьен, Абвиль и Сен-Поль. 23 мая были окружены города Булонь и Кале.

Для Бельгии и Северной Франции это явилось полной катастрофой. У французов оставалось 60 дивизий, в том числе 3 танковые с весьма малым количеством танков (2 из них имели всего 136 танков).

Оборона французских войск строилась на удержании населенных пунктов. Французы стремились создать сеть опорных пунктов, насыщенных противотанковыми средствами, чтобы заставить танки противника остановиться и, более того, действовать в минированных коридорах, простреливаемых огнем артиллерии. Но это было только стремлением, фактически же в связи с недостатком времени и средств противотанковую оборону создать не удалось.

После небольшой оперативной паузы немецко-фашистские войска утром 6 июня вновь начали наступление. 8 июня танковый корпус Гота достиг Сены южнее Руана, а затем круто повернул на запад и, совершив 80-километровый бросок, вышел к Сен-Валери.

Танковая группа Клейста 8 июня, прорвав оборону французов, устремилась к низовьям Уазы. Утром 9 июня в наступление перешла группа армий "А", в составе которой действовала танковая группа Гудериана. 12 июня Париж был объявлен открытым городом, а 14 июня занят фашистскими войсками без боя.

14 июня танковые группы Клейста и Гудериана достигли Сены. Оборона французов была полностью разрушена и дезорганизована. Дальнейшие действия немецких войск носили характер преследования.

Финал известен. 17 июня правительство Петена запросило перемирия, а 22 июня представители французского командования подписали акт о капитуляции. Наступление немецко-фашистских войск продолжалось до 25 июня, т.е. до тех пор, пока они не захватили Лион и не подошли к Луаре, выйдя к швейцарской границе.

Французская армия и войска ее союзников были полностью разгромлены.

Гитлеровцы в этот период войны имели против французов около 2600 танков, союзники более 3000 танков. Успех был предопределен массированным применением танковых войск на главных направлениях и их решительными действиями. В результате оборона уступила место мощному наступлению. Французское военное командование проводило пассивную стратегию, не ставило целью нанесение контрударов или проведение сильного контрнаступления против прорвавшихся немецко-фашистских войск, а пыталось задержать их продвижение с помощью заслонов и перейти к позиционной войне. Это привело к тому, что германский удар не встретил должного сопротивления, гитлеровцы получили возможность быстро развивать наступление в глубь Франции и выйти к побережью Ла-Манша.

Внезапность нападения, смелый удар и маневр, а также массированное использование танковых войск, авиации и высокие темпы наступления обеспечили успех германской армии на Западе. Высокая подвижность и большая ударная сила армий, применение новых средств связи изменили прежние понятия о пространстве на войне. Расширились границы взаимодействия раздельно наступающих групп войск, появилась возможность объединять их усилия при действии на значительно удаленных направлениях и тем самым осуществлять операции на окружение.

Широкое применение танковых войск и авиации позволило проводить наступательные операции на значительную глубину и в высоких темпах. Если в ходе первой мировой войны войска продвигались равномерно на всем фронте, то уже в первом периоде второй мировой войны передний край наступавших войск представлял собой ломаную линию, а на отдельных участках выдавался глубоко вперед (на 100 км и более) в результате ударов танковых соединений.

Большая глубина, высокие темпы и маневренный характер операций еще больше усилили значение фактора времени на войне и потребовали от командования степеней умения предвидеть ход развивающихся событий на гораздо более длительный период времени, чем это имело место в прошлом.

Опыт показал возросшую роль противотанковой и противовоздушной обороны не только на переднем крае, но и в глубоком тылу. Высокие темпы наступления, большая скорострельность оружия и широкая моторизация войск усложнили работу тыла и повысили его роль и значение в операциях.

В целом руководство войсками, как тактическое, так и в рамках армейских операций, сильно усложнилось. Бой и сражение потребовали инициативных действий командиров всех степеней, умения быстро и самостоятельно принимать решения в сложившейся обстановке. Новые условия заставили отказаться от методов организации боя и управления войсками, выработанных в условиях войны 1914-1918 годов.

Реорганизация советских танковых войск. Значение массирования танков для выигрыша сражения на решающих направлениях, создания крупных танковых соединений и объединений с предельной ясностью было показано в теоретических разработках советского военного искусства до второй мировой войны.

Применение танковых войск в первом периоде второй мировой войны за рубежом полностью подтвердило правильность советских взглядов на их роль в наступательных и оборонительных операциях.

В итоге выполнения трех пятилетних планов Советский Союз превратился в могучую индустриальную державу. Обороноспособность Советского государства неизмеримо возросла, крепла Красная Армия, получая новое вооружение и боевую технику. Сложный процесс перевооружения шел и в танковых войсках.

В 1940 году танковая промышленность выпустила 243 KB и 115 Т-34. В первой половине 1941 года выпуск этих машин заметно увеличился, промышленность дала 393 KB и 1110 Т-34. Но и это количество повой техники не могло удовлетворить потребности танковых войск, а находившиеся на вооружении БТ и Т-26 имели большой износ материальной части, слабое вооружение и низкую бронезащиту. [83]

Но сложный процесс реорганизаций заключался не только в перевооружении. Много было и других проблем, которые требовали решения в самое ближайшее время. В приграничных округах планировалось создание из механизированных и кавалерийских корпусов конно-механизированных армий (групп).

Планом развития и реконструкции Красной Армии на 1938-1942 годы не предусматривалось увеличения числа танковых соединений: оставалось 4 корпуса, 21 отдельная танковая бригада, 3 отдельные бронебригады, а вместо учебных бригад создавалось 11 учебных танковых полков. Но боевой состав бригад значительно усиливался за счет перехода от трехтанковых к пятитанковым взводам.

В отдельных танковых бригадах предполагалось иметь 3 танковых и стрелково-пулеметный батальоны, подразделения боевого обеспечения, ремонтно-восстановительных работ, автотранспорта, связи и разведки. По штату бригада насчитывала 2745 человек, 145 Т 26, 56 артиллерийских и огнеметных танков, 28 бронемашин, 482 автомашины и 39 тракторов.

Легкотанковой бригаде по штату предписывалось иметь 278 танков БТ, а бригадам, вооруженным машиной Т-26, — 267.

Тяжелые бригады имели по штату 183 танка (из них Т-28 — 136, БТ — 37 и огнеметных — 10), а бригады, вооруженные танками Т-35, — 148 танков (из них Т-35 — 94, БТ — 44 и огнеметных — 10).

В учебных танковых полках предполагалось иметь от 190 до 267 танков.

Кроме того, план реконструкции танковых войск предусматривал иметь в составе каждой стрелковой дивизии танковый батальон двухротного состава (Т-26 и Т-38), а в каждой кавалерийской дивизии — танковый полк.

Чтобы устранить деление соединений и частей на механизированные и танковые, было принято решение оставить одно название — танковые. В соответствии с этим решением бригады, имевшие на вооружении танки БТ и Т-26, стали именоваться легкотанковыми, а бригады, получившие на укомплектование танки Т-28 и Т-35, стали называться тяжелыми танковыми бригадами. Легкотанковые бригады по штату состояли из 4 танковых батальонов по 54 линейных и 6 артиллерийских (вооруженных 76-мм пушками) танков в каждом, разведывательного, [84] мотострелкового батальонов и подразделений обеспечения. В бригадах, вооруженных танками Т-28 и Т-35, взводы оставались трехтанковыми. Соответственно были переименованы в танковые и механизированные корпуса. Танковые бригады, входившие в танковые корпуса, переходили на единую организацию с отдельными легкотанковыми бригадами.

Однако боевые действия, в которых участвовала Красная Армия в 1938-1939 годах, выявили некоторые слабые стороны танковых войск, в частности в подготовке командного состава по управлению крупными соединениями. Вот один из примеров. 25-м танковым корпусом в 1939 году командовал генерал И. О. Яркин. До этого он командовал танковым батальоном, затем в 1937 году находился в Испании. Как танкист проявил себя с самой лучшей стороны. Но разве этих качеств достаточно, чтобы вскоре после возвращения из Испании назначить его командиром танкового корпуса?

Яркин в 1922 году окончил курсы комсостава, в 1931 году — курсы по профилю танковых войск и в 1933 году — курсы усовершенствования командного состава. Можно ли упрекать его в том, что он потерял управление корпусом в 1939 году при освобождении Западной Украины? Можно ли было на опыте действий этого соединения делать выводы о том, что танковые корпуса громоздки и трудноуправляемы? Вероятно, нет.

Почему же случилось так, что танковым войскам в начальный период войны не удалось использовать в должной мере свои боевые возможности? Автор считает целесообразным привести некоторые примеры из жизни танковых войск, чтобы читатель понял, почему такими тяжелыми оказались первые дни и вообще первый период Великой Отечественной войны.

Боевые действия в Западной Европе в 1940 году показали, что современная война характеризуется прежде всего высокой механизацией армий, оснащением войск разнообразной военной техникой. Они позволили сделать вывод о том, что организация советских танковых войск требует совершенствования, не полностью отвечает новым требованиям. Именно поэтому Главный Военный Совет в июле 1939 года создал комиссию под председательством заместителя Наркома обороны Г. И. Кулика. В нее вошли С. М. Буденный, Б. М. Шапошников, Е. А. Щаденко, [85] командующие округами С. К. Тимошенко, М. П. Ковалев, К. А. Мерецков, начальники центральных управлений и др. Комиссия работала с 8 по 22 августа 1939 года. При обсуждении организации танковых войск возник спор в связи с мнением начальника Автобронетанкового управления комкора Д. Г. Павлова о нецелесообразности сохранения танковых корпусов. Д. Г. Павлов на опыте боев в Испании, участником которых он был, утверждал, что использовать танковый корпус для рейдирования по тылам противника не удастся, поскольку исключается возможность прорыва фронта противника, при котором для развития успеха можно было бы применить такое крупное соединение, как танковый корпус (по штату 1938 года в корпусе предусматривалось иметь 12710 человек и 560 танков). Кроме того, в наступательной операции, отмечал комкор Павлов, танки необходимо усиливать пехотой, артиллерией и авиацией. В связи с этим он считал, что управление такой большой массой войск командиру танкового корпуса не под силу.

То, что комкор Павлов ошибался, отрицая возможность прорыва обороны противника и ввода в прорыв танковых войск в узкой полосе, показала боевая практика Великой Отечественной войны. Оказались необоснованными и взгляды на рейдирование и управление танковыми войсками в оперативной глубине.

Комиссия не согласилась с пессимистическими взглядами, и большинство ее членов высказалось за сохранение танкового корпуса.

В своем решении комиссия записала:

"1. Танковый корпус оставить, исключив из его состава стрелково-пулеметную бригаду. Исключить стрелково-пулеметный батальон из состава танковых бригад.

2. В наступлении при развитии прорыва танковый корпус должен работать на пехоту и кавалерию. В этих условиях танковые бригады действуют в тесной связи с пехотой и артиллерией. Танковый корпус иногда может действовать и самостоятельно, когда противник расстроен и не способен к обороне".

Танковые бригады комиссия рекомендовала иметь двух типов: а) для самостоятельных действий — бригады, вооруженные танками БТ; б) для усиления стрелковых войск — бригады, вооруженные танками Т-26, Т-28.

В ноябре 1939 года Главный Военный Совет рассмотрел предложение комиссии и все же признал необходимым расформировать танковые корпуса и входившие в них стрелково-пулеметные бригады.{9}

Почему же это произошло? Сколько усилий приложили партия и правительство для того, чтобы создать танковые войска, Красную Армию на уровне самых высоких требований. И когда цель была в основном достигнута, корпуса расформировали. Факт остается фактом.

Жизнь, конечно, заставила исправить допущенные ошибки еще до начала Великой Отечественной войны и вновь приступить к созданию высших оперативно-тактических соединений — механизированных корпусов. Но здесь уже вступил в силу фактор времени. А этот фактор неумолим. Упущенное время нельзя вернуть. В условиях же войны потеря времени обычно ведет к поражению, катастрофе. Поэтому, если хотите выиграть сражение или бой, дорожите временем. Это закон. Однако это не значит, что операция или бой должны готовиться наспех. Своевременность принятия решения и тщательность подготовки войск в современном бою приобретают особо важное значение, но при этом следует постоянно помнить о возросшей мобильности войск, их возможностях наносить мощные и внезапные удары. Вот почему автор данного труда и придает такое большое значение фактору времени.

Коммунистическая партия и Советское правительство, видя растущую угрозу нападения фашистской Германии и ее союзников, провели огромную работу по укреплению обороноспособности СССР и повышению боевой мощи Вооруженных Сил. Особенно крупные мероприятия были осуществлены в 1939-1941 годах. Достаточно сказать, что за эти годы численность наших Вооруженных Сил возросла и к 1 января 1941 года составляла 4207 тыс. человек. Войска оснащались новыми танками, самолетами, орудиями. Приграничные округа получили указания об организации фронтовых командных пунктов и форсировании строительства укрепленных районов. По времени было мало. Страна не успела перевооружить армию и флот новейшей боевой техникой, да и экономика не позволяла в такой короткий срок оснастить Вооруженные Силы всем необходимым.

Коммунистическая партия и Советское правительство уделяли большое внимание развитию танковых войск и авиации. Уже в 1940 году Красная Армия имела 9 механизированных корпусов. В феврале — марте 1941 года началось формирование еще 20 механизированных корпусов, каждый в составе 2 танковых и моторизованной дивизий. Однако формирование в короткие сроки такого большого количества соединении по соответствовало реальному поступлению боевых машин, ремонтных средств, технических и командных кадров. Для их полного укомплектования требовалось более 15 тыс. танков Т-34 и КВ. Промышленность же могла дать в 1941 году около 5,5 тыс. танков всех типов. В результате большинство механизированных корпусов к началу войны оказались не укомплектованными.

Механизированные корпуса и танковые дивизии повой организации, введенной приказом Народного комиссара обороны от 9 июня 1940 года, по своей ударной мощи и силе огня превосходили прежние аналогичные соединения. Но их слабым местом являлось то, что они были вооружены танками различных типов. Это, конечно, сказывалось на маневренности и подвижности соединений и частей корпуса, усложнилось в определенной степени и управление войсками — не хватало необходимых средств связи. Разнотипность, кроме того, затрудняла снабжение частей и подразделений боеприпасами и горючим, к тому же и автотранспорт [88] не отвечал в полной мере требованиям того времени.

К лету 1941 года в танковых войсках насчитывалось небольшое количество танков KB и Т-34, и, хотя к началу Великой Отечественной войны на западном направлении имелось 20 механизированных корпусов, большинство из них располагало танками главным образом устаревших конструкций. В целом противник превосходил наши войска по количеству личного состава в 1,8 раза, по средним и тяжелым танкам — в 1,5 раза, по боевым самолетам новых типов — в 3,2 раза, по орудиям и минометам — в 1,25 раза. На направлениях же главных ударов враг создал еще более значительное превосходство в силах и средствах.

Группировка механизированных корпусов к моменту нападения Германии на СССР оставляла желать много лучшего. Если распределение механизированных корпусов по приграничным военным округам в принципе не вызывает возражений, то к их расположению в этих округах и тем более использованию следует подходить критически.

Все это, бесспорно, отразилось на результатах первых дней Великой Отечественной войны.

Танки в Великой Отечественной войне

22 июня 1941 года на рассвете фашистская Германия без объявления войны внезапно напала на Советский Союз. Гитлеровцы совершили чудовищный акт вероломства, разорвав пакт о ненападении. Мирный труд советских людей был прерван. Советский народ вступил в смертельную схватку с германским фашизмом. Наступил новый период в жизни Советского государства и Коммунистической партии — период Великой Отечественной войны.

Плечом к плечу с воинами различных видов Вооруженных Сил выступили на защиту своей Родины и ее славные танковые войска.

В составе советских войск на западных границах находились 1-й механизированный корпус в Ленинградском военном округе, 3-й механизированный корпус в Прибалтийском Особом военном округе, 6-й механизированный корпус в Западном Особом военном округе, 4, 8, 9 и мехкорпуса [89] в Киевском Особом военном округе и 2-й механизированный корпус в Одесском военном округе{10}.

Красная Армия имела научно обоснованные взгляды на характер будущей войны. Советская военная теория правильно определила роль, место и задачи танковых войск в маневренной войне. Но при всей правильности теоретических положений даже те механизированные корпуса, которые удалось сформировать к началу войны, были использованы не лучшим образом.

Опоздание с приведением в полную боевую готовность войск приграничных военных округов сказалось и на боеспособности механизированных корпусов. Общая обстановка складывалась не в пользу советских войск, хотя противник и понес огромные потери, что неоднократно отмечал в своем дневнике генерал Гальдер. Красная Армия, конечно, тоже понесла немалые потери. Особенно тяжело сказывался отход на укомплектованности танковых войск. Для многих танкистов нелегкие испытания начались с первых же дней войны. Экипажи и ремонтные подразделения не успевали восстанавливать вышедшие из строя танки, и потому неисправная техника доставалась врагу. Крупные потери танковых войск и невозможность быстрого их восполнения потребовали внесения изменений в организацию танковых соединений. Механизированные корпуса были расформированы. Моторизованные дивизии из-за нехватки автомашин и танков превращались в обычные стрелковые дивизии. В июле началось формирование 10 танковых дивизий, с 217 танками в каждой. Но уже в первой половине сентября из-за недостатка материальной части 1 дивизия была расформирована, 2 переформированы в мотострелковые дивизии, а 4 в танковые бригады.

В августе началось формирование танковых бригад и танковых батальонов. В результате к концу 1941 года в Красной Армии насчитывалось 7 танковых дивизий (4 из них находились на Дальнем Востоке), 76 отдельных танковых бригад и 100 отдельных танковых батальонов.

Вследствие произведенной реорганизации танковых войск пришлось менять и тактику танкового боя: превосходство [90] врага в количестве боевых машин было очевидным.

В июле — августе по решению Ставки в широких масштабах начала создаваться конница. И это было правильно, так как соответствовало нашим взглядам на ведение маневренной войны. Конечно, конница не могла заменить танковые войска, но танков у нас в то время было мало. В результате этого решения к концу декабря 1941 года Красная Армия имела 82 кавалерийские дивизии, которые в последующем были сведены в кавалерийские корпуса, хотя, конечно, они сделать многое не могли.

О некоторых причинах потерь танковых войск было сказано в предыдущих разделах. Здесь же необходимо отметить, что большое количество танков в первые дни войны, имея даже небольшие повреждения, осталось на территории, захваченной врагом. Имевшееся горючее было быстро израсходовано, а организовать его подачу в войска при стремительном продвижении врага не всегда удавалось. Не все благополучно обстояло и с приемами использования танков — сказывался малый опыт ведения боевых действий в новых условиях.

Немаловажной причиной, которая привела к резкому сокращению танкового парка Красной Армии, явилась вынужденная эвакуация танковых заводов на восток страны.

В то же время противник хотя и терял тысячи танков на советско-германском фронте, но пополнял свой танковый парк в значительной степени путем восстановления подбитых машин и, самое главное, опираясь на промышленность Западной Европы, имел возможность в большом количестве выпускать новые танки.

В этих тяжелых условиях наша страна под руководством Коммунистической партии и Советского правительства сумела резко увеличить выпуск танков и другой боевой техники и создать необходимые условия для организации разгрома гитлеровских захватчиков.

Первый год войны, как известно, закончился для немецко-фашистских войск крупным поражением под Москвой. К этому времени военная экономика нашего государства, несмотря на все невзгоды, в целом окрепла. Уже во втором полугодии 1941 года выпуск танков увеличился более чем в 2,5 раза и составил 4740 машин. Гитлеровцы на собственном опыте убедились в ударной силе, крепкой [91] броне, высокой маневренности наших танков, особенно Т-34. В этот же период Красная Армия стала получать значительно больше штурмовиков, бомбардировщиков, истребителей, артиллерийских орудий, минометов и другой боевой техники.

Но все это требовало огромных усилий советского народа. Перестройка экономики на военный лад была связана со многими трудностями, в частности перебазированием предприятий на восток страны. Характерным примером того, как проводилось перебазирование, является эвакуация Харьковского танкового завода.

В 1941 году в связи с обостряющейся обстановкой на фронте правительство приняло решение эвакуировать его на Урал. Директор завода Ю. Е. Максарев, опытный инженер и умелый организатор, 15 сентября на совещании руководства разъяснил причину эвакуации предприятия и поставил конкретные задачи по перевозке оборудования, сырья, готовой продукции.

В организации перевозки завода принял активное участие заместитель председателя Совета по эвакуации А. Н. Косыгин, прибывший в Харьков для руководства перебазированием промышленных предприятий города.

Эвакуация началась через два дня после совещания, а 19 октября двинулся в далекий путь последний эшелон Харьковского танкового завода.

С прибытием к месту назначения рабочие, инженеры и техники немедленно приступили к установке оборудования на отведенных площадках. Партийные и хозяйственные организации местных предприятий, руководство городских и районных комитетов партии оказывали необходимую помощь в развертывании завода на новом месте.

В начале ноября 1941 года на завод прибыл Народный комиссар танковой промышленности В. А. Малышев. Он изложил задачи, которые предстояло решить заводу в самый ближайший период, и оказал необходимую помощь в развертывании производства.

Рабочие, инженеры и техники, беря пример с коммунистов, прилагали все свои силы и умение, чтобы скорее дать фронту боевую технику. Парторг ЦК С. А. Скачков умел в сложной, тяжелой обстановке воодушевить людей, проявлял заботу о тружениках завода и их семьях. Огромная творческая работа проводилась коллективом под руководством [92] главного конструктора завода А. А. Морозова и его ближайших помощников Н. А. Кучеренко и М. И. Таршинова. Самоотверженно трудились ветераны завода, как, например, мастер цеха И. Д. Махненко, и многие другие.

Меры, принятые Коммунистической партией и Советским правительством, Наркоматом танковой промышленности, а также самоотверженный труд всего коллектива завода позволили 20 декабря 1941 года отправить на фронт первый эшелон с 25 танками Т-34.

В марте 1942 года завод достиг довоенного уровня производства. Конечно, не одно это предприятие строило танки. Они выпускались Горьковским автомобильным заводом и другими. Но все-таки танков, особенно в первый период войны, не хватало.

В начале 1942 года было объявлено Всесоюзное социалистическое соревнование металлургов, строителей самолетов и танков.

По Наркомтапкопрому, в частности, определили, что победителем соревнования будет считаться тот завод, который изготовит и отгрузит на фронт наибольшее количество танков сверх государственного плана при условии ежесуточного выполнения установленных норм. Кроме того, для танковых заводов обязательным условием соревнования являлось полное выполнение плана по ремонту танков и отгрузке запчастей для нужд фронта{11}.

Соревнование получило широкий размах. Коллективы заводов стремились использовать все возможности для повышения производительности труда: были улучшены [93] технология производства танков, организация труда, повышены дисциплина и ответственность каждого человека в отдельности и коллектива в целом.

Все эти мероприятия позволили резко увеличить выпуск танков, повысить их боевые качества. Уже во второй половине 1942 года в Советском Союзе выпускалось танков больше, чем в гитлеровской Германии, хотя она и располагала почти всей промышленностью Западной Европы. В дальнейшем темпы строительства танков с каждым месяцем возрастали.

В течение последних трех лет войны советская промышленность давала ежегодно в среднем около 30 тыс. танков, самоходных установок и бронемашин — почти в 2 раза больше, чем производилось в Германии, в 1,5 раза больше, чем в США, и в 6 раз больше, чем в Англии. Блестящие успехи советского народа позволили сформировать необходимое количество танковых частей, соединений и объединений.

Великая битва под Москвой. После ожесточенного Смоленского сражения на центральном направлении наступило некоторое затишье. По это было затишье перед бурей. Хотя авантюристический замысел гитлеровцев прорваться к Москве с ходу провалился, они не отказались от намерения овладеть советской столицей. Под Москвой, по мнению фашистских руководителей, должна была решиться судьба войны.

Гитлеровские захватчики рассчитывали, что, овладев Москвой, они победоносно завершат свой разбойничий поход на Восток. Эта операция получила громкое название "Тайфун".

Тяжелую участь готовили фашисты Москве. Осенью 1941 года на совещании в штабе группы армий "Центр" Гитлер хвастливо заявил: город должен быть окружен так, чтобы

"ни один русский солдат, ни один житель — будь то мужчина, женщина или ребенок — не мог его покинуть. Всякую попытку выхода — подавлять силой".

Для выполнения этих планов германское командование сосредоточило огромные силы. Противник двинул на Москву 77 дивизий, 1700 танков, 950 самолетов и свыше 14 тыс. орудий и минометов.

В составе трех наших фронтов, оборонявшихся на западном направлении (Западный, Резервный и Брянский), было только около 800 тыс. человек, 780 танков, 6800 орудий [94] и минометов и 545 самолетов в основном устаревших конструкций.

Главные силы гитлеровцы сосредоточили в трех группировках с целью обеспечить подавляющее превосходство на направлениях главных ударов.

Мероприятия, проводившиеся противником при подготовке генерального наступления на Москву, как называло его гитлеровское руководство, не остались незамеченными, поэтому и с нашей стороны были приняты соответствующие меры по укреплению обороны на занимаемых рубежах. Ставка отдала приказ о переходе войск к жесткой обороне. Предполагалось также высвободить часть сил первой линии и увеличить фронтовые и армейские резервы.

Гигантское сражение, развернувшееся на подступах к столице, носило крайне ожесточенный и напряженный характер. Оно началось 30 сентября ударом 2-й танковой группы по войскам Брянского фронта. Через два дня на позиции Западного фронта обрушились основные силы группы армий "Центр". Противник, имея многократное превосходство в силах и средствах, при поддержке большого количества самолетов прорвал пашу оборону. Гитлеровские войска, преодолев сопротивление 43-й армии Резервного фронта, 4-5 октября овладели районом Спас-Деменск, Юхнов, охватив нашу вяземскую группировку с юга. Немецко-фашистским войскам удалось прорвать оборону и в полосе 30-й и 19-й армий, в центре Западного фронта, и начать обход оборонявших Вязьму войск с севера. В результате 19, 16 и 20-я армии этого фронта, а также 32, 24 и 43-я армии Резервного фронта были глубоко охвачены с обоих флангов, попав под угрозу окружения.

Советские войска на всех направлениях оказывали врагу упорное сопротивление. Силами вторых эшелонов и резервов наносились мощные контратаки и контрудары. Прорвавшиеся танки врага уничтожались огнем орудий, танков и противотанковых ружей. В то же время сам факт упорного сопротивления наших войск под Вязьмой не только привлек большое количество войск врага, но и сорвал сроки начала наступления фашистов на Москву.

В связи с тяжелой обстановкой, сложившейся на московском направлении, кроме других мер по указанию командующего Западным фронтом была создана оперативная [95] группа под командованием заместителя командующего фронтом генерала И. В. Болдина. В состав группы вошли 101-я мотострелковая и 152-я стрелковая дивизии, 126-я и 128 я танковые бригады.

Группа генерала Болдина отразила несколько танковых атак противника. Бойцы, командиры и политработники в ходе боевых действий проявили величайшую стойкость, упорство и героизм. Части 101-й мотострелковой дивизии, 128-й и 126-й танковых бригад, несмотря на численное превосходство противника, вели упорные бои в районе Холм-Жирковский, Комягино (60 км северо-западпее Вязьмы).

В этих тяжелых боях командиры и политработники танковых подразделений и частей личным примером стойкости воодушевляли бойцов на героические дела. О напряженности боев в этом районе говорит тот факт, что Холм-Жирковский дважды переходил из рук в руки. Противнику был нанесен большой урон в боевой технике. Только за один день ожесточенного боя 4 октября части [96] 101-й мотострелковой дивизии подбили и уничтожили 21 танк и много орудий и пулеметов. Воины 128-й танковой бригады в период 3-7 октября уничтожили 96 танков, 22 бронемашины, 20 минометов, зенитное орудие, 93 автомобиля, до 1500 солдат и офицеров противника{12}.

Однако, несмотря на все усилия командования и активные действия войск Западного и Резервного фронтов, восстановить положение на участках прорыва не удалось. Противник, имея значительное превосходство в танках и авиации, продолжал продвигаться на восток.

7 октября моторизованные корпуса гитлеровцев прорвались к Вязьме с севера, юга и востока и окружили часть войск Западного и Резервного фронтов. Дорога на Москву оказалась открытой. Положение советских войск на этом направлении резко ухудшилось, они вынуждены были отходить и спешно занимать оборону на Можайской линии обороны. Воины оказывали упорное сопротивление врагу. Исключительно мужественно и стойко сражаясь в окружении, они сковали под Вязьмой 28 гитлеровских дивизий и задержали почти на две недели продвижение немецко-фашистских войск к Москве.

Однако обстановка осложнялась. Чтобы преградить путь противнику и обеспечить более выгодные условия для занятия отходившими войсками Западного фронта Можайского рубежа обороны, по указанию Ставки Верховного Главнокомандования в десятых числах октября в состав Западного фронта из резерва были переданы пять танковых бригад (9, 17, 18, 19 и 20-я).

Действуя впереди развертывавшейся 5-й армии, танковые бригады должны были l1 октября нанести фланговый удар по гжатской группировке противника, овладеть Гжатском и в последующем, развивая наступление в направлении Вязьмы, облегчить выход из окружения частей и соединений 19-й и 20-й армий и группы гене рала Болдина{13}. Выполняя поставленные задачи, танковые бригады в течение двух дней вели упорные бои с противником восточнее Гжатска, в результате которых он не смог развить наступление вдоль автострады на Можайск.

После ожесточенных боев в этом районе по указанию командующего фронтом 18-я и 19-я танковые бригады были отведены к Можайску для усиления позиций укрепленного района. Часть танков 18-й танковой бригады было приказано окопать и использовать в общей системе противотанковой обороны{14}.

На левом фланге Можайского укрепленного района вблизи города Верея в течение трех дней, с 11 по 13 октября, вела оборонительные действия 20-я танковая бригада под командованием полковника Т. С. Орленко, обеспечивая развертывание на этом рубеже войск 33-й армии.

В последующем, 14 и 15 октября, подразделения этой бригады вместе с 18-й и 19-й танковыми бригадами вели ожесточенные оборонительные бои в районе Бородино. На главном рубеже Можайской линии обороны особенно жестокие схватки происходили в полосе 32-й стрелковой дивизии 5-й армии, которая оборонялась на поле русской славы у села Бородино, задержав наступление врага на пять дней. С выходом сюда основных сил 32-й стрелковой дивизии танковые бригады были выведены из боя и заняли оборонительные позиции на западной окраине Можайска.

Вдоль шоссе на участке Медынь — Юхнов, находясь в оперативном подчинении 43-й армии, вместе с частями 53-й стрелковой дивизии действовала 17-я танковая бригада. В течение трех дней танкисты вместе с пехотой отражали атаки частей 12-го армейского корпуса противника.

9-я танковая бригада, которой командовал подполковник И. Ф. Кириченко, с 11 октября, взаимодействуя с 20-й танковой бригадой, в течение трех суток оборонялась на реке Протва в районе Боровска. В этот район, прикрывая отход частей 43-й армии, с боями отходила и 17-я танковая бригада.

Выполняя указания Ставки Верховного Главнокомандования, общевойсковые соединения Западного фронта, ведя тяжелые оборонительные бои, отходили на Можайскую линию обороны.

Во второй половине октября в этом районе развернулись ожесточенные бои. Кроме ранее действовавших здесь танковых частей и подразделений на центральном участке можайского рубежа оборонительные бои вели танковые бригады: 4-я под командованием полковника М. Е. Катукова, 28-я полковника К. А. Малыгина, [98] 22-я подполковника И. П. Ермакова, 24-я полковника В. П. Зелинского, 5-я под командованием подполковника М. Г. Сахно, 25-я полковника И. А. Таранова, а также 151-я и 152-я мотострелковые бригады.

В то время как советские войска вели ожесточенные бои под Вязьмой и в районе Брянска с главными силами группы армий "Центр", на калининском направлении назревали серьезные события. К Калинину рвались части 3-й танковой группы противника.

Для отражения вражеского удара на калининском направлении была создана оперативная группа войск под командованием генерала Н. Ф. Ватутина. В группу вошли 8-я танковая бригада{15} с 46-м мотоциклетным полком, две стрелковые и две кавалерийские дивизии.

Главные силы танковой бригады после совершенного накануне 200-километрового марша, осуществив стремительный бросок свыше 40 км, к 14 часам 15 октября сосредоточились в исходном районе, а в 16 часов 30 минут перешли в наступление с целью разгрома противника в северо-западной части города Калинин. Передовой же отряд бригады завязал бои с вражескими частями еще вечером 14 октября.

В течение трех дней 8-я танковая бригада вела ожесточенные бои с гитлеровцами на северо-западной окраине города. За Калинин сражались также 934-й стрелковый полк и 21-я танковая бригада под командованием полковника Б. М. Скворцова, которая 17 октября нанесла удар по противнику с юга. Несколько танков бригады ворвались в город, причинив немалый урон врагу, но были подбиты вражеским огнем. В последующие четыре дня, с 19 по 22 октября, 8-я танковая бригада, действуя из засад, которые были организованы вдоль шоссе Калинин — Торжок, во взаимодействии с частями 185-й стрелковой дивизии вела упорные бои по ликвидации прорвавшейся группировки противника в районе Медное, Слобода, Поддубки, Стар. Мермерины.

В развернувшихся ожесточенных боях на калининском направлении советские танковые бригады вместе со стрелковыми дивизиями не позволили противнику развить наступление из Калинина в северо-западном направлении на Торжок и вынудили его перейти к обороне. [99]

На орловско-тульском направлении в октябре также шли ожесточенные схватки. Южная ударная группировка немецко-фашистских войск в составе 2-й танковой группы и 2-й армии прорвала оборону войск Брянского фронта. С выходом танковой группы врага в район Орла в первых числах октября создалась реальная угроза Туле и обхода Москвы с юга. Для прикрытия орловско-тульского направления с целью задержания наступления гитлеровских войск было спешно выдвинуто несколько резервных соединений, в том числе 4-я и 11-я танковые бригады.

Основные силы 4-й танковой бригады под командованием полковника М. Е. Катукова (ныне маршал бронетанковых войск) 2 октября 1941 года прибыли в район Мценска, а днем позже здесь сосредоточилась и 11-я танковая бригада, которой командовал подполковник В. А. Бондарев. В районе Орла развернулись ожесточенные бои, в которых особенно отличилась 4-я танковая бригада.

В ночь на 5 октября 4-я танковая бригада заняла оборону на широком фронте в 5 км северо-восточиее Орла. Вместе с танкистами должны были держать оборону в этом районе и подразделения стрелкового полка НКВД.

Утром 5 октября гитлеровцы произвели сильный артиллерийский налет, и вслед за ним около ста танков и бронетранспортеров с мотопехотой перешли в атаку. Противник был встречен огнем танков, противотанковых орудий и стрелкового оружия и вскоре отброшен в исходное положение.

На следующий день гитлеровцы возобновили атаки с целью прорыва к Мценску. Но наши танкисты ночью оседлали шоссе Орел — Мценск и устроили танковые засады. В 6 часов утра разведка обнаружила на дорогах по направлению к Мценску до сотни вражеских танков. На подступах к оборонительным позициям танковых бригад машины врага развернулись и с ходу атаковали позиции наших войск. Около 50 вражеских танков ворвались в расположение мотострелков. В распоряжении командира бригады на этом участке имелась лишь противотанковая батарея, которая и вступила в единоборство с вражескими танками. Но бой был неравным, и орудия одно за другим выбывали из строя. Гитлеровцам казалось, что они уже пробились через оборону советских войск, но тут их встретил огонь из танковых засад. Потеряв половину своих [100] машин, фашисты остановились, а затем снова отошли в исходное положение.

Вечером гитлеровцы возобновили атаки, в которых принимало участие около 100 танков. Но и эти атаки были отбиты подразделениями 4-й танковой бригады, взаимодействовавшими с артиллеристами и стрелками 1-го гвардейского стрелкового корпуса генерала Д. Д. Лелюшенко.

Благодаря стойкости и героизму воинов бригады и других частей и соединений, оборонявшихся в этом районе, противнику в те дни не удалось пробиться к Мценску и Туле.

Гитлеровский генерал Гудериан, руководивший боями на этом направлении, вспоминая о тех днях, писал:

"Южнее Мценска моя 4-я танковая дивизия была атакована русскими танками, и ей пришлось пережить тяжелый момент. Впервые проявилось в разной форме превосходство русских танков Т34. Дивизия понесла значительные потери.

Особенно неутешительными были полученные нами донесения о действиях русских танков, а главное — об их новой тактике... Русская пехота действовала с фронта, а танки наносили массированные удары по нашим флангам".

Как видно, даже противник вынужден был признать возросшее мастерство наших танкистов и воинов других родов войск.

В течение семи суток длились бои под Мценском. 4-я танковая бригада во взаимодействии с другими соединениями с 4 по 11 октября 1941 года, несмотря на значительное численное превосходство противника, задержала продвижение двух фашистских танковых и одной моторизованной дивизий, нанеся им большой урон.

В середине октября передовым частям 2-й танковой армии Гудериана удалось подойти к Туле. Гитлеровцы стремились с ходу овладеть городом и, не останавливаясь, прорваться к мостам через Оку у Серпухова. Но все попытки врага захватить город были отражены. Вместе с войсками Красной Армии на защиту Тулы поднялось все население города. Гитлеровцы держали его под артиллерийским и минометным огнем. Были дни, когда положение становилось исключительно тяжелым. Но стойкость и мужество советских воинов, бойцов рабочих формирований [101] оказались сильнее натиска танковых дивизий врага. В борьбе за Тулу особенно отличились соединения 50-й армии, части 108-й танковой дивизии полковника С. А. Иванова, 290-й стрелковой дивизии полковника Н. В. Рякина, Тульский рабочий полк во главе с капитаном А. П. Горшковым и комиссаром Г. А. Агеевым, а также части 32-й танковой бригады под командованием полковника И. И. Ющука, 156-й полк НКВД под командованием майора С. Ф. Зубкова и 732-й зенитно-артиллерийский полк ПВО, которым командовал М. П. Бондарепко. Таким образом, попытки немецко-фашистских войск в первых числах ноября 1941 года обойти Тулу с флангов со стороны Дедилово и Суходола (южнее и севернее города) не имели успеха.

Упорная оборона советских войск на тульском направлении задержала гитлеровцев на дальних подступах к Москве. План прорыва к столице нашей Родины с юга и юго-востока был сорван. Танковая армия Гудериана, не добившись успеха, перешла к обороне на линии Алексин, Тула.

Важную роль в обороне Москвы сыграли и войска Юго-Западного фронта под командованием Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко, который, несмотря на тяжелую обстановку, сложившуюся на юго-западном крыле фронта, все же направил значительные силы для обеспечения стыка фронтов, что, бесспорно, способствовало разгрому армии Гудериана, стремившейся овладеть Тулой.

К ноябрю 1941 года наступление немецко-фашистских войск на Москву было остановлено почти на всех направлениях.

В создавшейся обстановке, когда столице нашей Родины грозила смертельная опасность, необходимо было организовать и направить усилия советского народа, всей страны для разгрома немецко-фашистских войск под Москвой. Партия в это критическое время призывала: "Все на защиту родной Москвы!"

"Пусть же в эти грозные дни,

- писала "Правда", —

вся мощь и сила нашей организованности, все мужество советских людей, бесстрашие и самоотверженность коммунистов, комсомольцев и всех трудящихся великой нашей столицы и всей нашей страны будут брошены для отпора гитлеровским бандитам".

Неустанно трудились рабочие, колхозники, интеллигенция. Трудящиеся считали себя на боевом посту. Вместе [102] с воинами армии население Москвы и Подмосковья строило оборонительные сооружения. Тысячи добровольцев вливались в народное ополчение. Население города и подмосковных районов готовилось к решающей схватке с врагом. Москва приняла суровый облик города-воина.

Оборонялись наши войска в очень сложной обстановке. В воздухе господствовала вражеская авиация. Соединениям противовоздушной обороны — истребительной авиации и зенитным частям — приходилось отражать непрерывные налеты воздушных пиратов. За два с лишним месяца на подступах к Москве было сбито более 200 гитлеровских бомбардировщиков.

Маньяк Гитлер мечтал о параде своих войск на Красной площади. Но жизнь внесла свои коррективы. 7 ноября 1941 года в Москве состоялся парад, но не гитлеровских войск, а войск Красной Армии. Пройдя по брусчатке заснеженной Красной площади, участники парада направлялись прямо на передовые позиции, чтобы остановить и разгромить врага.

К середине ноября 1941 года обстановка на московском направлении продолжала оставаться тяжелой. Подковой, охватывавшей город с запада, стояли на ее подступах фашистские полчища. Провал октябрьского наступления привел Гитлера в бешеную ярость. Он требовал "в ближайшее время любой ценой покончить с Москвой". [103]

Выполняя это требование, фашистское командование приступило к подготовке второго наступления на Москву. Для этих целей выделялась 51 дивизия, в том числе 13 танковых и 7 моторизованных.

Замысел гитлеровцев заключался в том, чтобы мощными ударами танковых группировок по флангам Западного фронта из районов Волоколамска и южнее Тулы в обход Москвы с севера и юга окружить и уничтожить оборонявшиеся здесь советские войска. При этом главный удар намечалось нанести силами 3-й и 4-й танковых групп и частью сил 9-й армии севернее Москвы и 2-й танковой армии — южнее. 4-я армия противника наступлением в центре в направлении Можайск, Москва должна была прорвать пашу оборону и, развивая наступление, обеспечить окружение и уничтожение советских войск западнее Москвы. Как видно, общая обстановка под Москвой и в самой столице в этот период была более чем сложной.

Когда шла битва за Москву, пребывание И. В. Сталина в столице как Верховного Главнокомандующего имело большое моральное значение. Армия знала, что Сталин находится в Москве, и это воодушевляло воинов.

Руководимый партией, весь советский народ поднялся, чтобы не допустить захвата Москвы. Прибывавшие с Урала и из Сибири свежие силы значительно усиливали войска, действовавшие на московском направлении. Так, например, в состав 16 и армии были включены 58-я танковая дивизия генерала А. А. Котлярова, 23-я танковая бригада, которой командовал полковник Е. Е. Белов, 33-я танковая бригада подполковника С. Л. Гонтарева; в состав 49-й армии вошли 112 я танковая дивизия под командованием полковника А. Л. Гетмана, прибывшая с Дальнего Востока, 31 я танковая бригада полковника А. Г. Кравченко и 145-я танковая бригада, которой командовал генерал Ф. Т. Ремизов.

К началу ноябрьского наступления немецко-фашистских войск Западный фронт имел больше дивизий, чем противник. Танковые войска фронта включали 2 танковые и 3 мотострелковые дивизии, 19 танковых бригад и отдельный танковый батальон. В их составе насчитывалось 850 танков (из них 650 легких).

Наши танковые соединения и части, уступая противнику в количестве машин, использовались главным образом для решения тактических задач. Они обороняли важнейшие [104] узлы дорог, удерживали крупные населенные пункты, прикрывали пути отхода стрелковых частей на новые оборонительные рубежи. Большинство же танковых бригад предполагалось использовать в основном для отражения наступления танковых групп противника на решающих направлениях.

И все же, несмотря на значительное усиление войск, оборонявшихся на московском направлении, соотношение сил по-прежнему оставалось в пользу противника. По количеству огневых средств и личного состава наши дивизии значительно уступали врагу. Он превосходил наши войска в людях почти в 2 раза, танках — в 1,5 раза, орудиях и минометах — в 2,5 раза. И только авиация в 1,5 раза превосходила вражескую.

Особенно большой перевес в силах и средствах противник имел на клинско-солнечногорском и тульско-каширском направлениях, где гитлеровцы наносили в ноябрьском наступлении свои главные удары. [105]

От советских войск требовались огромные усилия, чтобы отразить очередной натиск врага, лишить его наступательных возможностей и создать условия для перелома в обстановке на фронте в свою пользу.

В период подготовки к ноябрьским боям среди личного состава проводилась большая и целеустремленная партийно-политическая работа. Военные советы фронтов, партийно-политические органы, партийные и комсомольские организации всю свою воспитательную работу проводили под лозунгами: "Ни шагу назад!", "Отстоим родную Москву", "Под Москвой должен начаться разгром немецко-фашистских захватчиков".

В частях и подразделениях проходили партийные собрания, организовывались беседы, проводились митинги. Советские воины давали клятву Коммунистической партии и Советскому правительству мужественно и умело драться с гитлеровскими захватчиками и не допустить их к столице нашей Родины — Москве.

В эти дни защитников Москвы часто посещали делегации трудящихся. Посланцы столицы побывали, например, в 17, 9, 24 и 22-й танковых бригадах. Делегаты привозили на фронт подарки и письма, рассказывали воинам о самоотверженном труде в тылу, призывали их напрячь все силы для разгрома врага. В ответ бойцы и командиры клялись защитить Москву, биться с врагом до полной победы. Встречи воинов с тружениками тыла укрепляли уверенность бойцов и командиров в несокрушимой силе и мощи Советской страны, вдохновляли на самоотверженную борьбу с захватчиками.

Основными событиями, развернувшимися под Москвой до 5 декабря 1941 года, явились Клинско-Солнечногорская, Тульская оборонительные операции и ликвидация прорыва противника на наро-фоминском направлении. Во всех этих напряженных и тяжелых боях самое активное участие принимали танковые войска.

На клинско-солнечногорском направлении боевые действия начались 15 ноября наступлением 3-й танковой группы врага из района северо-западнее Волоколамска против войск 30-й армии Калининского фронта, а днем позже, 16 ноября, в наступление перешла 4-я танковая группа в полосе обороны 16-й армии Западного фронта.

30-й армии, имевшей в своем составе две стрелковые и 107-ю мотострелковую дивизии, 21-ю и 8-ю танковые [106] бригады и 46-й мотоциклетный полк, предстояло, обороняя занимаемый рубеж, не допустить прорыва противника на Ленинградское шоссе и к переправам через Волгу на участке Калинин, Московское море. С переходом гитлеровцев в наступление на этом направлении развернулись ожесточенные оборонительные бои. Всего в полосе действий 30-й армии противник потерял за два дня более 3000 солдат и офицеров убитыми, 65 танков, 80 пулеметов и большое количество орудий.{16}

Несмотря на активные действия наших войск и их упорное сопротивление, врагу удалось потеснить 30-ю армию и на широком фронте выйти к Волге в районе южнее Калинина. Одновременно с этим противник начал развивать наступление непосредственно на Клин. Северо-западнее Москвы складывалась очень тяжелая обстановка.

Упорные танковые бои развернулись и на волоколамском направлении в полосе 16-й армии. Командование Западного фронта, учитывая значительное превосходство противника в танках, еще до начала активных боевых действий решило сосредоточить свои главные усилия на обороне Волоколамского шоссе. Поэтому стрелковые соединения, оборонявшие Волоколамское шоссе, были усилены пятью танковыми бригадами.

Чтобы не допустить прорыва противником нашей обороны в стыке 30-й и 16-й армий, командование фронта подготовило сильную группировку в составе 58-й танковой и двух кавалерийских дивизий, которые во взаимодействии со 126-й стрелковой дивизией нанесли контрудар по левому флангу 4-й танковой группы противника севернее Волоколамска. Соединения ударной группировки вклинились в боевые порядки немецко-фашистских войск на глубину до 5 км и нанесли врагу большой урон в живой силе и технике. Несмотря на это, противник утром 16 ноября перешел в наступление, нанося главный удар силами двух танковых и двух пехотных дивизий по левому флангу 16-й армии южнее Волоколамска. Развернулись ожесточенные бои. 316-я стрелковая дивизия, оборонявшая шоссе, и кавалерийский корпус генерала Л. М. Доватора во взаимодействии с танковыми бригадами, действовавшими главным образом из засад, прочно удерживали занимаемые рубежи, нанося противнику большой урон в людях [107] и боевой технике. В боях за Волоколамск особенно отличились части 316-й стрелковой дивизии под командованием генерала И. В. Панфилова. Однако в связи с тяжелым положением, сложившимся в полосе действий 16-й армии, наше командование вынуждено было в конечном итоге отвести войска на новый рубеж западнее реки Истра.

К исходу 20 ноября противник ценой огромных потерь смог продвинуться еще на 25 км со средним темпом 4 км в сутки. Только вводом дополнительных сил фашистам удалось прорваться в глубь нашей обороны на клинском направлении в стыке 30-й и 16-й армий.

Для прикрытия клинского направления была использована 58-я танковая дивизия и переброшенные сюда 25-я танковая бригада под командовавшем полковника И. А. Таранова и 31-я танковая бригада полковника А. Г. Кравченко. Оборона Клина была поручена оперативной группе генерала Ф. Д. Захарова. В ее состав кроме стрелковой и кавалерийской дивизий входили 25-я и 31-я танковые бригады.

Танковые бригады наносили сильные удары по врагу и удерживали Клин в течение трех суток. 22 ноября танки противника ворвались в Клин с севера. Весь день шли ожесточенные танковые бои на окраинах города. К концу дня войска левого фланга 30-й армии отошли на рубеж северо-восточнее Клина, а группа генерала Захарова продолжала вести бои на западной и юго-западной окраинах города. В результате войска группы понесли большие потери и вынуждены были в ночь на 24 ноября оставить город.

После овладения Клином гитлеровцы продолжали рваться к Москве, развивая наступление на Рогачев и Яхрому. Танковые бригады в течение семи суток прикрывали это направление, истребив до 50 вражеских танков. Для советских войск в эти дни сложилась очень тяжелая обстановка. Командование Западного фронта приняло ряд мер, чтобы остановить врага на северо-западных подступах к Москве. В частности, войска 30-й армии были усилены двумя стрелковыми дивизиями; в полосу действий частей правого крыла были направлены 145-я и 24-я танковые бригады, 126-й и 138-й отдельные танковые батальоны. В результате 30-й армии удалось остановить продвижение противника на рубеже Волжского водохранилища и закрепиться на линии Свердлово, Капалстрой. [108]

Одновременно с отражением наступления немецко-фашистских войск на Москву с северо-запада развернулись напряженные бои на левом крыле Западного фронта — на тульско-каширском направлении. 2-я танковая армия противника, перейдя в наступление 18 ноября, прорвала оборону стрелковых соединений 50 и армии юго-восточнее Тулы и начала развивать наступление в направлении на Каширу. В течение трех дней 11, 32 и 108-я танковые бригады, имея в своем составе небольшое количество машин, в тесном взаимодействии со стрелковыми частями и подразделениями отбивали непрерывные атаки превосходящих сил противника. 20 ноября 31-я и 108-я танковые бригады совместно с 413-й и 299-й стрелковыми дивизиями вели упорные оборонительные бои на рубеже Болоховка, Куракино, Шаховское. Однако к исходу дня они вынуждены были отойти на рубеж реки Шать. На следующий день противнику удалось прорвать оборону и на этом рубеже. Наше командование вынуждено было принимать срочные меры по ликвидации прорыва.

В этот период создавался целый ряд боевых участков, в состав которых входили и танковые войска. Так, например, на Веневский боевой участок отводились остатки 11, 108 и 32-й танковых бригад; для прикрытия Рязанского боевого участка была переброшена 17-я танковая бригада, ранее находившаяся в резерве фронта; для обороны Зарайского боевого участка направлялись 9-я танковая бригада подполковника И. Ф. Кириченко, 127-й и 35-й отдельные танковые батальоны. Танковые бригады составляли основу противотанковой обороны боевых участков. Даже небольшие группы танков, находясь в засадах, метким огнем наносили ощутимый урон вражеским танкам, замедляя темпы наступления противника. Однако 26 ноября частям 18-й танковой дивизии гитлеровцев все же удалось прорваться в Михайлов и Серебряные Пруды, 17-я танковая дивизия врага подошла к Кашире, а его 3-я танковая дивизия перерезала железную дорогу и шоссе севернее Тулы.

Создавалась серьезная опасность прорыва фашистских танковых соединений к Москве с юго-востока. Для ликвидации нависшей опасности в районе Каширы была создана сильная группировка войск под командованием генерала П. А. Белова. В нее вошли 2-й кавалерийский корпус, 112-я танковая дивизия, 173-я стрелковая дивизия, [109] 9-я танковая бригада и два отдельных танковых батальона. Всего группа Белова насчитывала около 100 танков.

Выполняя поставленную задачу, группа 27 ноября нанесла контрудар по прорвавшимся к Оке передовым частям противника и в ожесточенных боях отбросила его в район Мордвеса. Ошеломленный внезапностью удара, враг откатился на 15 км к югу и вынужден был на этом направлении перейти к обороне.

Потерпев неудачу под Каширой, соединения 2-й танковой армии гитлеровцев попытались 2 декабря обойти Тулу с севера. Вначале им удалось перерезать железную и шоссейную дороги Серпухов — Тула в районе Ревякино (15км севернее Тулы), но неожиданный контрудар, предпринятый частями 49-й и 50-й армий из района Лаптево на юг, отбросил их на исходные позиции. В результате контрудара танковые дивизии противника понесли большие потери и вынуждены были перейти к обороне.

Итак, активные действия войск левого крыла Западного фронта, в том числе и танковых, сорвали намерение немецко-фашистского командования овладеть Тулой и обойти Москву с юго-востока.

Потерпев поражение на северных и южных подступах к Москве, гитлеровцы попробовали осуществить еще один прорыв нашего фронта в центре вдоль автомагистрали Минск — Москва. 1 декабря, пробив брешь в обороне наших войск севернее Наро-Фоминска у деревни Новая, враг ввел в бой до 70 танков, стремясь выйти на автостраду Минск — Москва. Выход противника в район Кубинки создавал угрозу флангу и тылу 5-й армии. 32-я стрелковая дивизия, находясь на левом фланге 5-й армии, у деревни Акулово (15 км севернее Наро-Фоминска) артиллерийским огнем остановила продвижение вражеских танков. В отражении атак врага принимал активное участие 127-й отдельный танковый батальон.

Прорваться к Кубинке фашистским танкам не удалось. Потеряв до 30 машин, они повернули в сторону Бурцево, Юшково, намереваясь в последующем выйти на автостраду Минск — Москва.

С целью ликвидации прорыва командование 33-й армии создало оперативную группу, в состав которой вошли 18-я стрелковая бригада, два лыжных батальона, 5-я и 20-я танковые бригады и два отдельных танковых батальона. [110] 136-й и 140-й отдельные танковые батальоны были сведены в танковую группу (всего 21 танк), которую возглавил начальник автобронетанковых войск армии. Для разгрома прорвавшегося противника в районе Бурцево, Юшково планировался концентрический удар танков и пехоты. 20-я танковая бригада во взаимодействии С 18-й стрелковой бригадой должна была нанести фланговый удар с северо-востока, а танковая группа с двумя лыжными батальонами — из района восточнее Алабино с юго-востока; 5-я танковая бригада со стрелковыми подразделениями, насчитывавшими 140 человек, получила задачу уничтожить закрепившегося противника и не допустить подхода его резервов к юшковской группировке. В дальнейшем оперативная группа должна была стремительным наступлением завершить разгром прорвавшегося противника и полностью восстановить положение наших войск на реке Пара.

Во второй половине 3 декабря части и подразделения оперативной группы после артиллерийского налета перешли в наступление. Удар наносился на широком фронте с целью расчленить противника и уничтожить его по частям. Лыжные батальоны атаковали врага в центре, а танковые бригады и танковые батальоны охватывали его с флангов. Внезапным и сильным ударом оперативная группа выбила гитлеровцев из указанных пунктов. 4 декабря разгорелся бой за одну из высот, которую фашисты пытались удержать за собой, используя окопы и проволочные заграждения бывшего артиллерийского полигона. Однако эта попытка противника была ликвидирована обходом его с флангов. Фашисты потеряли 27 танков, 36 орудий, 40 пулеметов, 10 минометов и свыше 2000 убитыми. 5 декабря положение войск в центре Западного фронта восстановилось.

Таким образом, к 5-6 декабря героическими действиями советских войск наступление немецко-фашистских полчищ на Москву на всех направлениях было остановлено. Ударные группировки противника, измотанные и обескровленные, вынуждены были перейти на московском направлении к обороне, не достигнув поставленной цели. В срыве замыслов гитлеровского командования овладеть Москвой исключительно большую роль сыграли наши танковые войска. Боевые действия танкистов в октябре и ноябре 1941 года у стен столицы носили в основном [111] маневренный характер. Отсутствие сплошного фронта и быстрые темпы развития операций создавали весьма сложную обстановку и требовали четких и своевременных решений, гибкого маневра, умелого сочетания оборонительных действий при удержании опорных пунктов, важных; рубежей с проведением решительных и дерзких контратак.

В оборонительный период битвы под Москвой характер боевых действий танковых войск и формы их маневра менялись в зависимости от складывавшейся обстановки. Наибольшее распространение получили действия из засад, которые обычно создавались в населенных пунктах, узлах дорог, на переправах через водные преграды, вблизи магистралей, ведущих к Москве. Танкистам зачастую приходилось оборонять важные рубежи совместно со стрелковыми частями и артиллерией, а также наносить контратаки и контрудары самостоятельно или совместно с конницей и пехотой. В тех случаях, когда противнику удавалось прорвать оборону стрелковых соединений или обойти оборонявшиеся части, танковые бригады, имея на броне десанты автоматчиков и истребителей танков, использовались для нанесения контратак по прорвавшемуся врагу.

Действуя в составе противотанковых опорных пунктов, танковые бригады совместно с артиллерией рассекали на части боевые порядки наступавших танковых соединений врага и вынуждали их к действиям небольшими группами, тем самым в значительной мере ослабляя силу их ударов.

На ближних подступах к Москве танковые соединения и части включались в оперативные группы для нанесения контрударов с целью захвата инициативы.

Немалую роль в оборонительном сражении под Москвой сыграл лично генерал Г. К. Жуков, командовавший войсками Западного фронта. Он умело и твердо руководил боевыми действиями войск, при необходимости, особенно на решающих направлениях, помогал командирам соединений успешнее выполнить поставленную задачу. Когда осложнилась обстановка под Тулой, Г. К. Жуков неоднократно связывался с командиром 112-й танковой дивизии полковником А. Л. Гетманом. Так было и на дмитровском направлении, когда гитлеровцы пытались с ходу захватить Рогачев. В те тревожные дни командующий Западным фронтом направил самолетом в район боевых действий [112] 8-й танковой бригады офицера штаба фронта, чтобы выяснить обстановку, сложившуюся в районе Рогачева. Офицер убедился в том, что 8-я танковая бригада уверенно выполняет поставленные ей боевые задачи. В этот период Делась тщательная подготовка контрнаступления. 1 Замысел контрнаступления Красной Армии состоял в том, чтобы ударами войск правого и левого крыла Западного фронта во взаимодействии с войсками Калининского и Юго-Западного фронтов разгромить ударные группировки противника, пытавшегося охватить Москву с севера и юга, и отбросить их от столицы.

Главная роль в контрнаступлении отводилась Западному фронту. К началу активных боевых действий танковые войска фронта имели 2 танковые дивизии (58-ю и 112-ю), 14 танковых бригад и 13 отдельных танковых батальонов. Всего к декабрю в соединениях и частях фронтов под Москвой насчитывалось 670 танков (в том числе 205 тяжелых и средних). При этом Калининский фронт имел всего лишь 2 танковых батальона (67 танков), а Юго-Западный — 2 танковые бригады (30 танков).

Основную массу войск командование Красной Армии сосредоточило на направлениях главных ударов, создав здесь некоторый перевес в силах и средствах. Однако фашистские войска в этот период по-прежнему сохраняли общее преимущество в личном составе, артиллерии, танках и только в авиации уступали Красной Армии.

Имевшиеся силы и средства и характер предстоящих задач определили приемы и способы использования танков. В контрнаступлении большинство танковых бригад и отдельных танковых батальонов предполагалось включать в состав стрелковых дивизий для непосредственной поддержки пехоты.

С первых же часов контрнаступления Красной Армии на западном направлении бои приняли ожесточенный характер. На правом крыле войска Западного фронта во взаимодействии с Калининским фронтом с 6 по 25 декабря провели Клинско-Солнечногорскую, а на левом крыле во взаимодействии с Юго Западным фронтом в это же время — Тульскую наступательную операции.

На клинско-солнечногорском направлении в разгроме немецко-фашистских войск принимали участие 30-я, 1-я ударная, 20-я и 16-я армии. В их составе сражались танковая дивизия, 8 танковых бригад и 5 отдельных танковых батальонов — всего 255 танков. Соединения противника, действовавшие перед фронтом этих армий, имели 385 машин. Таким образом, по количеству танков противник превосходил советские войска в 1,5 раза.

Замысел действий наших соединений на этом направлении заключался в том, чтобы ударами 30-й армии с севера, 1-й ударной, 20-й и 16-й армий с востока разгромить основные силы 3-й и 4-й танковых групп врага в районе Клин, Истра, Солнечногорск и создать благоприятные условия для развития наступления в западном направлении.

В соответствии с замыслом и поставленной задачей в армиях создавались группировки войск. Представляет интерес принцип использования танковых соединений. Например, командующий 30-й армией для выполнения задачи планировал в состав ударной группировки, действовавшей на главном, клинском направлении, включить кроме трех стрелковых дивизий 8-ю и 21-ю танковые бригады. Однако в связи с тем что армия должна была наступать на широком фронте (52 км), а сил и средств не хватало, танковые бригады получили самостоятельные направления ударов и усиливались стрелковыми батальонами. Некоторыми особенностями характеризовалось использование танков и в других армиях правого крыла Западного фронта.

30-я армия перешла в наступление рано утром 6 декабря. Одновременно стали наступать и войска 1-й ударной и 20-й армий, а сутками позже на истринском направлении начала боевые действия 16-я армия. С переходом главных сил 30-й армии в наступление развернулись ожесточенные бои. Противник стремился во что бы то ни стало удержать свою оборону.

Несмотря на упорное сопротивление врага, танковые бригады с приданными стрелковыми батальонами в течение двух дней продвинулись на глубину до 18 км и расширили фронт прорыва до 22 км.

Развивая успех, особенно стремительно действовали 8-я и 21-я танковые бригады. 8-я танковая бригада, продвигаясь на юг, к утру 9 декабря подошла к шоссе Клин- Калинин, с ходу атаковала населенный пункт Ямуга и овладела им, перерезав основную магистраль в глубоком тылу фашистов; 21-я танковая бригада овладела Максимовкой и Опалево и перерезала дорогу Рогачево — Клин. [114]

Освобождение Ямуги имело большое значение. Кроме того, в этих боях наши танкисты еще раз убедились в превосходных качествах Т-34. Его широкая гусеница, небольшое удельное давление, сильный двигатель, мощная броня и вооружение позволяли свободно маневрировать в условиях глубокого снежного покрова и сильного огня противника. В то же время танки гитлеровцев оказались беспомощными на поле боя. Например, когда 8-я танковая бригада захватила Ямугу и заняла оборону севернее и южнее этого поселка, все попытки гитлеровцев захватить шоссе были сорваны — наши Т-34 успешно уничтожали вражеские танки, наступавшие вдоль шоссе, с расстояния около 500 м, а их маневр с целью обойти шоссе и нанести удар с фланга привел к тому, что большинство танков застряло в снегу и было также уничтожено. К концу дня на рубежи, занятые танковыми бригадами, вышли 365-я и 371-я стрелковые дивизии. Создавалась возможность окружения клинской группировки врага.

Противник придавал большое значение удержанию Клина, имел в нем крупный гарнизон, насчитывавший 18 тыс. человек, 40-50 танков, противотанковую и зенитную артиллерию.

Командующий 30-й армией генерал Д. Д. Лелюшенко принял решение очистить Клин от противника. В этой операции приняли активное участие 8-я и 21-я танковые бригады, 365-я и 371-я стрелковые дивизии, сводный отряд под командованием полковника П. Г. Чанчибадзе в составе 107-й мотострелковой дивизии, 120-го мотострелкового полка и лыжного батальона, 348-я и 379-я стрелковые дивизии со 145-м отдельным танковым батальоном.

Напряженные бои танковых и стрелковых частей 30-й армии и правофланговых частей 1-й ударной армии в районе Клина продолжались несколько дней. 15 декабря Клин был освобожден. Основные силы немецко-фашистских войск, действовавшие в районе города, были разгромлены, и лишь остаткам удалось просочиться на Высоковск и в юго-западном направлении. С 16 декабря 30-я и 1-я ударная армии начали преследование противника, отходившего к реке Лама на новый оборонительный рубеж.

Войска 20-й армии, в составе которых действовали 24-я и 31-я танковые бригады, 134-й и 135-й отдельные [115] танковые батальоны, наступали в направлении на Солнечногорск. В течение первых трех дней контрнаступления танковые войска вместе со стрелковыми соединениями, преодолевая упорное сопротивление противника, разгромили части 1-й и 2-й танковых и 106-й пехотной дивизий и к исходу 8 декабря освободили от гитлеровских захватчиков Никольское, Белый Раст, Красную Поляну и начали развивать наступление в направлении Солнечногорска.

В уничтожении солнечногорской группировки противника приняли участие 331-я и 28-я стрелковые дивизии, 24-я и 31-я танковые бригады, 134-й и 135-й отдельные танковые батальоны, 64-я и 351-я отдельные стрелковые бригады.

В течение 11 декабря противник продолжал упорно обороняться на подступах к Солнечногорску. На следующий день 24-я танковая бригада во взаимодействии с 64-й стрелковой бригадой обошла город с севера, а 31-я танковая бригада к 14 часам ворвалась в Солнечногорск. К концу дня город был полностью очищен от противника. Остатки гарнизона бежали на запад.

В разгроме солнечногорской группировки противника большую роль сыграли 24-я и 31-я танковые бригады, действовавшие в передовых отрядах. Скрытно обходя опорные пункты врага и широко используя лесные дороги, они вышли на основные коммуникации гитлеровцев, угрожая противнику окружением, и вынудили его к отходу. Удар войск 30-й армии в направлении Ямуги, а затем и освобождение Клина оказали значительную помощь соединениям 16-й армии, наступавшей на истринском направлении. Более того, в результате успешных действий правого крыла Западного фронта противник начал отходить в юго-западном направлении.

На истринском направлении боевые действия начались 7 декабря. Танковые бригады 16-й армии (145-я, 1-я гвардейская, 146-я и 17-я), наступая в тесном взаимодействии с пехотой, взломали оборону противника и, преодолевая его упорное сопротивление, продвигались вперед. Наиболее ожесточенные бои в первые сутки развернулись за крюковский узел сопротивления.

Несмотря на попытки гитлеровцев любой ценой удержать Крюково, этот крупный населенный пункт и важный узел дорог 8 декабря был освобожден. [116]

В этот же день и на правом фланге армии обозначился успех. 145-я танковая бригада овладела Владычино, Лунево, где нанесла большой урон 240-му моторизованному полку противника.

На третий день ожесточенных боев на рубеже Алабушево, Крюково, Дедово, Рождественно гитлеровцы, прикрываясь сильными арьергардами, стали постепенно отводить остатки разгромленных дивизий 4-й танковой группы на заранее подготовленный рубеж Истринское водохранилище, река Истра.

Войска 16-й армии, преследуя противника, вышли к Истринскому водохранилищу. В ходе наступления 17-я танковая бригада под командованием полковника Н. А. Черноярова осуществила обходный маневр и во второй половине 10 декабря неожиданно ворвалась в город Истра с юга. Ошеломленный противник начал поспешно эвакуировать свои войска из города. Этим воспользовалась 9-я гвардейская стрелковая дивизия, которая в ночь на 11 декабря ворвалась в Истру с востока. После непродолжительного, но ожесточенного боя город был полностью очищен от гитлеровцев. Чтобы ускорить разгром противника, оборонявшегося на Истринском водохранилище, командующий 16-й армией решил обойти его позиции с севера и юга. Для решения этой задачи были созданы две подвижные группы: одна под командованием генерала Ф. Т. Ремизова в составе 145-й танковой бригады, 44-й кавалерийской дивизии и 17-й стрелковой бригады и другая под командованием генерала М. Е. Катукова в составе 1-й гвардейской, 17-й танковой, 40-й стрелковой бригад и 89-го отдельного танкового батальона. Обе группы должны были соединиться западнее водохранилища и совместно с войсками, наступавшими с фронта, окружить и уничтожить истринскую группировку врага.

Начав наступление 12 декабря, группа генерала Ф. Т. Ремизова к 12 часам 15 декабря выполнила задачу. Правый фланг 111-го пехотного полка противника был разгромлен. Остатки 35-й пехотной дивизии начали поспешно отходить в юго-западном направлении.

Успешно развивалось наступление и подвижной группы генерала М. Е. Катукова. В ночь на 16 декабря противник начал отводить свои войска с рубежа Истринского водохранилища. Используя результаты успешных [117] действий подвижных групп, главные силы 16-й армии, наступавшие с фронта, 15 декабря форсировали на ряде участков Истринское водохранилище и заставили гитлеровцев отступить на запад.

Решающую роль при преодолении вражеской обороны на этом направлении сыграли подвижные группы генералов Ремизова и Катукова. Они в короткий срок обошли противника с севера и юга, разгромили его фланговые группировки, вышли в тыл и вынудили врага отступить в западном направлении.

В результате десятидневных боев войска армий правого крыла Западного фронта во всей полосе наступления сломили сопротивление противника, разгромили его основные группировки северо-западнее Москвы и овладели рубежом Клин, Солнечногорск, Истринское водохранилище, река Истра. Немецко-фашистские войска, потерпев серьезное поражение, стали поспешно отходить на заранее подготовленный оборонительный рубеж на реках Лама и Руза. Советские войска перешли в общее преследование отступавшего врага.

Успехам правого крыла Западного фронта способствовали активные действия Калининского фронта, который 16 декабря освободил старинный русский город Калинин.

На волоколамском направлении преследование противника осуществлялось подвижными группами генералов Катукова и Ремизова. 19 декабря часть группы Катукова во взаимодействии с группой Ремизова, преодолевая упорное сопротивление противника, вышла на подступы к Волоколамску и завязала бои на его окраинах. 20 декабря утром обе группы в соответствии с намеченным планом нанесли удар с нескольких направлений и освободили Волоколамск. В этих боях были разгромлены части 160-й пехотной и 5-й танковой дивизий противника.

К концу декабря танковые войска правого крыла Западного фронта во взаимодействии со стрелковыми соединениями нанесли тяжелое поражение 3-й и 4-й танковым группам н, отбросив их на 90-110 км, вышли на рубеж рек Лама и Руза, где были остановлены организованным сопротивлением противника.

На тульском направлении войска левого крыла Западного фронта перешли в контрнаступление в ночь на 7 декабря. Для разгрома 2-й танковой армии привлекались: [118] в 10-й армии — 51-й отдельный танковый батальон; в 50-й армии -112-я танковая дивизия, 32-я танковая бригада и 131-й отдельный танковый батальон; 9-я танковая бригада, 35-й и 127-й отдельные танковые батальоны.

В связи с тем что все эти танковые части и соединения принимали активное участие в отражении ноябрьского наступления немецко-фашистских войск, ко времени перехода в контрнаступление они имели большой некомплект в материальной части и насчитывали всего около 100 танков.

В наступательных боях танковые бригады и батальоны действовали вместе со стрелковыми частями и соединениями и использовались главным образом для непосредственной поддержки пехоты. При необходимости их включали в состав ударных групп, действовавших на наиболее ответственных направлениях. После прорыва обороны противника танкисты широко применяли обходы и охваты вражеских войск, оборонявшихся в крупных населенных пунктах и узлах сопротивления.

К середине декабря, когда соединения 2-й танковой армии Гудериана под давлением советских войск отходили к Оке, в обороне южной группировки противника на фронте от Тарусы до Плавска образовалась брешь, которую гитлеровское командование пыталось закрыть резервами и войсками, взятыми с других направлений. Фашисты стремились организовать оборону на линии Высокиничи, Калуга, Белев. Учитывая, что Калуга имела для немецко-фашистских войск большое оперативное значение — крупный узел дорог и база снабжения, командование 50-й армии решило внезапным ударом захватить город, для чего создало подвижную группу под командованием заместителя командующего армией генерала В. С. Попова.

В подвижную группу вошли 154-я стрелковая и 31-я кавалерийская дивизии, Тульский рабочий полк, 21-й отдельный гвардейский минометный дивизион и подразделение фугасных огнеметов. Из танковых войск вошли 112-я танковая дивизия, 124-й танковый полк и 131-й отдельный танковый батальон{17}. Утром 17 декабря подвижная группа получила задачу скрытно выйти в район [119] южнее Калуги и внезапным ударом 20 декабря во взаимодействии с левофланговыми соединениями 49-й армии овладеть городом. После этого группе приказывалось организовать круговую оборону и удерживать занимаемый район до подхода главных сил армии.

Слева с задачей глубокого охвата калужской группировки противника наступала фронтовая подвижная группа под командованием генерала П. А. Белова.

Во второй половине 17 декабря части подвижной группы под командованием генерала В. С. Попова завершили перегруппировку и сосредоточились в районе Воскресенское. Задача предстояла не из легких. 112-я танковая дивизия, например, за двое суток должна была преодолеть расстояние около 90 км и к утру 20 декабря выйти в район южнее Калуги. В условиях большого снегопада и плохих дорог такой темп преследования противника был достаточно высоким. Марш-маневр до населенного пункта Ханино совершался скрытно, вне соприкосновения с противником. Встретив в районе Ханино отдельные группы вражеских войск, главные силы 112-й танковой дивизии, не вступая в бой, обошли его с севера. Утром 19 декабря противник оказал сильное сопротивление. Однако 112-я танковая дивизия, выполняя задачу, к исходу 20 декабря вышла к Калуге. Около трех с половиной суток потребовалось для сосредоточения в районе Калуги остальных войск группы. Соседи справа и слева в результате сопротивления противника и сильных метелей значительно отстали и не вышли на указанные им рубежи на подступах к городу.

Оценив обстановку, командир подвижной группы генерал В. С. Попов решил, не ожидая подхода соседей, с утра 21 декабря нанести внезапный удар по противнику и освободить Калугу.

В течение пяти суток войска подвижной группы вели упорные бои с превосходящими силами противника. 25 декабря с востока и юга к Калуге подошли другие общевойсковые соединения 40-й и 50-й армий. Совместными усилиями вражеские войска были разгромлены, а 30 декабря освобождена Калуга.

Итак, в ходе наступления с 6 по 30 декабря войска левого крыла Западного фронта разгромили южную ударную группировку противника и с боями продвинулись до 250 км, охватив группу армий "Центр" с юга. Тем [120] самым были созданы благоприятные условия для развития наступления наших войск на московском стратегическом направлении.

Используя успех фланговых ударных группировок, войска центра Западного фронта 13-18 декабря также перешли в наступление. Они должны были нанести поражение противнику западнее Москвы и не позволить ему маневрировать в сторону флангов — к северу и югу от Москвы. В основном эта задача была выполнена. Достойный вклад в разгром врага внесли и танковые войска. В составе 5-й армии действовали 20-я танковая бригада, которой командовал полковник Н. П. Константинов, ныне генерал-лейтенант, Герой Советского Союза, 22-я танковая бригада под командованием подполковника И. П. Ермакова и 136-й отдельный танковый батальон. В 33-ю армию входили 5-я танковая бригада под командованием подполковника М. Г. Сахно и 31-й отдельный танковый батальон; в 43-ю армию — 26-я танковая бригада, которой командовал полковник Д. М. Бурдов; в состав 49-й армии — 18-я танковая бригада подполковника А. С. Дружинина [121] и 23-я танковая бригада полковника Е. Е. Белова. Танковые бригады и батальоны использовались чаще всего в тесном взаимодействии с пехотой и конницей. При преследовании противника танковые части включались в армейские подвижные группы и действовали преимущественно в составе передовых отрядов.

Контрнаступление советских войск под Москвой закончилось в начале января 1942 года. В результате группа армий "Центр" потерпела крупное поражение, были разгромлены обе ее ударные группировки, пытавшиеся обойти Москву с севера и юга. Гитлеровские войска были отброшены на 150-250 км к западу от рубежей, которых они достигли к началу декабря.

Контрнаступление советских войск переросло в общее наступление, которое закончилось в апреле 1942 года. В решении задач по разгрому гитлеровских захватчиков значительную роль играли танковые войска. В битве под Москвой их использование имело некоторые особенности.

Танков в Красной Армии в то время было очень мало, и они, как правило, сводились в бригады и отдельные батальоны. Однако и при такой организации они использовались не только для непосредственной поддержки пехоты, но в ряде случаев решали и самостоятельные задачи. Вместе с тем из-за отсутствия крупных танковых объединений и соединений не было возможности наносить глубокие удары с целью рассечения оперативного построения войск противника и последующего окружения его крупных группировок. Поэтому в битве под Москвой танковые части чаще всего применялись для прорыва вражеской обороны совместно с пехотой и артиллерией, для обходов и охватов крупных опорных пунктов.

При преследовании танки использовались, как правило, в передовых отрядах. В связи с этим советские танкисты зачастую первыми выходили на подступы к крупным населенным пунктам, узлам дорог, а затем вместе с подошедшей пехотой освобождали их от противника. В ряде случаев некоторые города были освобождены с ходу. Для обхода флангов оборонявшихся группировок или захвата важных объектов в глубине вражеской обороны создавались подвижные группы, основную ударную силу которых составляли танковые бригады. Но так как [122] машин в бригадах было мало, подвижные группы не имели достаточных возможностей для действий в оперативной глубине. И все же их использование нередко позволяло добиваться серьезных успехов. Опыт применения подвижных групп в контрнаступлении под Москвой сыграл в дальнейшем, когда в Красной Армии начали создаваться крупные соединения и объединения, большую роль.

Советские танкисты накопили богатый опыт ведения боевых действий в суровых зимних условиях. Бои под Москвой показали также значение усиления стрелковых частей и соединений не только артиллерией, но и танками. Подтвердились теоретические взгляды мирного времени: для проведения решительных наступательных операций на большую глубину и в высоких темпах необходимо иметь крупные соединения танковых войск.

Великая битва под Москвой явилась боевой школой для воинов Красной Армии, проявивших невиданный героизм, мужество и отвагу. За умелые боевые действия в конце 1941 — начале 1942 года 4, 9 и 8-я танковые бригады, принимавшие активное участие в боях под Москвой, приказом Народного комиссара обороны были преобразованы в 1, 2 и 3-ю гвардейские танковые бригады.

Отличились в этом сражении и были награждены и другие части и соединения. Вот, например, что говорится в представлении командования Западного фронта о 112-й танковой дивизии.

112-я танковая дивизия в первых числах декабря совместно с частями 2-го кавалерийского корпуса разгромила 17-ю танковую дивизию противника в районе Каширы. После прорыва 3-й и 4-й танковыми дивизиями противника фронта 50-й армии и выхода его севернее Тулы 112-я танковая дивизия получила задачу перейти в подчинение командарма 50 и ударом в направлении Лаптево, Ревякино совместно с частями 340-й стрелковой дивизии уничтожить прорвавшиеся части противника.

В напряженных боях дивизия успешно выполнила возложенную на нее задачу. Основные силы Гудериана — 3-я и 4-я танковые дивизии были разгромлены, а остатки их, бросая технику, в беспорядке бежали. В этих боях дивизия захватила богатые трофеи.

После ремонта и дозаправки машин 112-я танковая дивизия вошла в состав подвижной группы заместителя [123] командующего войсками 50-й армии Попова и начала успешные бои за овладение Калугой{18}.

Цементирующей основой сражавшихся за столицу соединений и частей, как и всей нашей армии, были партийные организации. Огромную работу по сплочению личного состава, мобилизации его на выполнение боевых задач проделали политорганы соединений, военные советы объединений.

Разгром немецко-фашистских войск под Москвой явился результатом совместных усилий армии и народа, ярчайшим свидетельством нерушимого единства фронта и тыла. Победа на фронте ковалась упорным трудом миллионов рабочих, крестьян, служащих в тылу.

Значительная роль в разгроме врага под Москвой принадлежит Московской партийной организации, которая мобилизовала трудящихся на строительство оборонительных рубежей, укрепление противовоздушной обороны города, организовала производство вооружения на предприятиях Москвы и Московской области, возглавила формирование дивизий народного ополчения. За пять месяцев первого военного года Москва и Подмосковье послали на фронт более 100 тыс. коммунистов и 260 тыс. комсомольцев.

Свой вклад в разгром врага внесли партизаны Подмосковья, которые содействовали войскам фронта в выполнении боевых задач. Только в Московской области действовало 43 партизанских отряда. Свыше 3 тыс. юношей и девушек Подмосковья выполняли в тылу врага особые задания командования.

В настоящее время многие западные историки-фальсификаторы, а также бывшие гитлеровские генералы стремятся доказать, что причиной поражения фашистов под Москвой наряду с ошибками Гитлера явилась суровая русская зима. Но ведь проигрыш битвы за Москву, как всем известно, определился еще до наступления зимы в ходе ноябрьских сражений, когда, измотанные нашей активной обороной, немецко-фашистские войска были вынуждены перейти к поспешной, неорганизованной обороне на всем фронте группы армий "Центр". Это было началом конца гитлеровского похода на Москву и крах блицкрига. А если говорить о суровой русской зиме, [124] то стоявшие в декабре — январе сильные морозы осложняли наступательные действия и наших войск.

Даже Черчилль признавал, что Красная Армия, а не зима гнала фашистов от Москвы. В последующие годы Красная Армия доказала, что она может бить врага не только зимой, но и летом.

Победа советских войск под Москвой потрясла фашистский блок и развеяла миф о непобедимости немецко-фашистской армии. Потери, нанесенные врагу, были настолько велики, что гитлеровское командование практически до лета 1942 года не пыталось предпринимать крупных наступательных операций на советско-германском фронте.

Поражение немецко-фашистских войск под Москвой и успешное наступление Красной Армии зимой 1941/42 года имели огромное международное значение. Эта победа свидетельствовала о неисчерпаемой силе и могуществе Советского государства, его армии. Разгром гитлеровцев под Москвой явился началом коренного поворота в ходе войны. Стратегическая инициатива перешла в руки Красной Армии. Немецко-фашистская армия после триумфального марша по Европе понесла первое крупное поражение. Стратегия "молниеносной войны", обеспечившая ей легкую победу на Западе, оказалась несостоятельной в борьбе против социалистического государства.

Сталинградская битва. Битва на Волге, начавшаяся летом 1942 года, является величайшим событием военной истории. Она охватила территорию до 50 тыс. кв. км и вовлекла громадное количество войск и боевой техники. Эта битва длилась беспрерывно в течение полугода, проходила с невиданным напряжением сил и средств с обеих сторон и закончилась 2 февраля 1943 года. Она явилась серьезным испытанием для наших Вооруженных Сил в целом и танковых войск в частности.

В битве под Сталинградом гитлеровской военной машине, достигнувшей к этому времени по ряду показателей наибольшей силы, было нанесено сокрушительное поражение.

"Для Германии битва под Сталинградом была тягчайшим поражением в ее истории, для России — ее величайшей победой"{19}.

Победа под Сталинградом — [125] крупнейшее военно-политическое событие в ходе борьбы народов против германского фашизма. Она внесла огромный вклад в достижение коренного перелома в Великой Отечественной войне и всей второй мировой войне.

Стратегическая обстановка на советско-германском фронте весной и летом 1942 года характеризовалась напряженной подготовкой обеих сторон к новым сражениям. Советское Верховное Главнокомандование предполагало активными оборонительными действиями на заранее подготовленных рубежах сорвать удар противника, нанести ему поражение и тем самым создать благоприятные условия для перехода Красной Армии в решительное наступление. Кроме того, в план на весну и лето 1942 года были включены наступательные операции под Ленинградом, в районе Демянска, на смоленском и львовско-курском направлениях, в районе Харькова и в Крыму.

Немецко-фашистское командование планировало летом 1942 года решительным наступлением вновь овладеть стратегической инициативой, уничтожить основные силы Красной Армии, захватить важнейшие политические, экономические и военные центры Советского Союза. В общих рамках летнего наступления главную операцию гитлеровское командование предполагало провести на южном крыле советско-германского фронта. Основной целью этой операции являлось окружение и уничтожение советских войск западнее Дона и овладение районом Кавказа с его богатейшими нефтяными ресурсами.

В мае 1942 года относительное затишье на фронтах сменилось ожесточенными сражениями. В результате наших неудач в районе Харькова обстановка на южном крыле советско-германского фронта резко изменилась в пользу противника. Советское командование приняло решение о переходе к обороне, чтобы сорвать продвижение врага в восточном направлении.

Основные причины, определившие неудачный для советских войск исход боевых действий в мае — июне 1942 года на юго-западном направлении, известны. В данном случае хотелось бы дать оценку действиям танковых войск в этих операциях.

Боевой опыт применения танков в контрнаступлении под Москвой показал, что для проведения решительных наступательных операций на большую глубину и в высоких [126] темпах необходимо иметь в общевойсковых армиях и фронтах крупные соединения танковых войск.

Вскоре после битвы под Москвой было принято совершенно правильное решение приступить к формированию танковых корпусов. К тому же и танковая промышленность к началу 1942 года значительно увеличила выпуск боевых машин.

Однако еще раз подтверждая правильность решения о создании танковых корпусов, нельзя не отметить их неудовлетворительную штатную организацию. В тот период танковые корпуса создавались в основном путем объединения нескольких отдельных танковых бригад. В корпусе предусматривалось иметь штаб, политотдел, соответствующие средства управления и весьма ограниченное количество корпусных частей и подразделений различного назначения.

Основу корпуса составляли три танковые бригады, мотострелковая бригада, зенитно-артиллерийский дивизион, дивизион PC и подразделения разведки. Всего в танковом корпусе в тот период полагалось иметь немногим более 200 средних и легких машин. Обижаться на то, что в корпусе было мало танков, нельзя. Спасибо нашей промышленности, рабочему классу, всему советскому народу, обеспечившим нас первоклассной техникой. Наличие таких корпусов позволяло массированно применять танки на поле боя. Но были в организации корпуса и слабые места. Имеется в виду прежде всего организация танковой бригады.

В танковой бригаде было три танковых батальона, мотострелковый батальон и другие подразделения. Танковый батальон имел две танковые роты: одну средних танков Т-34 и одну легких Т-60. Всего в танковом батальоне этой организации был 21 танк, а в танковой бригаде — 65, в том числе танки командира бригады и начальника штаба.

Была и другая организация танковых батальонов — трехротного состава. В батальон входили рота тяжелых танков KB двухвзводного состава — 7 машин, рота средних танков Т-34 — 10 машин и рота легких танков Т-60 — 10 машин. Всего в таком батальоне полагалось иметь 29 танков.

На первый взгляд, организация батальонов не вызывала возражений, хотя в танковой бригаде в одном случае [127] имелось 65 танков, а в другом несколько больше. Но попробуйте довести такую бригаду до поля боя, т. е. совершить марш, а самое главное — организовать бой. Когда бригада пошла в атаку, ее командир будет не в блиндаже, а в танке в боевых порядках. Где он должен находиться? Конечно, инициаторы такой организации могут ответить очень просто: между первым и вторым эшелоном. Да! Гладко писано на бумаге, да забыли про овраги. А овраги заключались в следующем. При движении по дорогам средние и легкие танки шли примерно с одинаковой скоростью, но как только встречалось бездорожье, легкие танки обычно отставали. Если в танковых батальонах были и тяжелые танки, то они на марше, как правило, не только отставали, но и, более того, нередко разрушали мосты, в результате чего нарушался график движения остальных; частей и подразделений.

Самое печальное заключалось в том, что в условиях маневренного боя чаще всего на поле боя выходили одни средние танки, т.е. Т-34, так как легким было трудно сражаться против средних танков противника, a KB отставали. Следовательно, чем же практически командовал на поле боя командир танкового батальона? Одной танковой ротой, укомплектованной Т-34. А командир танковой бригады? Практически тремя танковыми ротами Т-34. Кроме того, как мог командир батальона в бою управлять танковыми ротами, если на KB, Т-34 и Т-60 были радиостанции различных типов?

Впоследствии с учетом предложений командиров танковых бригад и танковых корпусов были созданы отдельные танковые бригады, укомплектованные только KB; исчезли смешанные танковые батальоны, а со временем появились и танковые бригады средних машин, укомплектованные только Т-34.

Наряду с другими причинами на исход майско-июльских операций повлияла и незавершенность организации танковых корпусов. Кроме того, формирование этих корпусов (около 20) и первых 2 танковых армий к началу развернувшихся событий только завершилось, для ведения боевых действий с новыми задачами эти танковые соединения и объединения не имели достаточной подготовки. Сказалось и то, что корпуса формировались из бригад, которые в прошедших боях использовались в основном для непосредственной поддержки пехоты. Они еще не имели [128] практики действий в оперативной глубине обороны противника, в сложной обстановке, а их командиры и штабы — практики управления войсками в этих условиях.

Вопрос о кадрах являлся одним из центральных при укомплектовании корпусов. На должности командиров корпусов назначались наиболее опытные офицеры и генералы, чаще всего командовавшие до этого танковыми бригадами и проявившие себя в боях с самой лучшей стороны. Однако многие из них еще придерживались того мнения, что танки должны применяться главным образом во взаимодействии с пехотой. Что касается личного состава бригад, то танкисты, как правило, и не знали другого метода применения боевых машин — только во взаимодействии с пехотой.

Для того чтобы переломить все эти взгляды, убедить танкистов в огромном значении действий в оперативной глубине противника, а самое главное — обучить их умению входить в прорыв и вести встречный бой с танковыми группировками врага, требовались время, опыт и знания. И этого мы достигли не сразу.

Следует отметить, что в последующем в оперативной глубине наши танковые корпуса наиболее успешно сражались при хорошем взаимодействии с авиацией. Наряду с недостатками организационного характера имели место и некоторые другие моменты.

Вместо создания сильных танковых группировок и нанесения ими мощных контрударов по прорвавшемуся врагу танковые соединения и объединения в ряде случаев вводились в сражение без достаточной подготовки и при слабом обеспечении артиллерией и особенно авиацией. Поэтому противнику иногда удавалось сравнительно легко отражать удары наших танков. В качестве примера можно сослаться на использование танковых соединений на воронежском направлении. Противник в итоге наступления 28-30 июня прорвал оборону войск Брянского фронта на стыке 13-й и 40-й армий на 40-километровом фронте и продвинулся на глубину до 40 км. Этот прорыв хотя и усложнил обстановку на левом крыле фронта, но еще не представлял особой угрозы, так как к рубежу Ливны, Касторное, Старый Оскол выдвигалось пять танковых корпусов (1, 4, 16, 17 и 24-й) и несколько отдельных танковых бригад. Эти силы, насчитывавшие в своем составе свыше 1000 боевых машин, даже при отходе соединений 13-й и 40-й армий могли коренным образом изменить обстановку. Однако этого не случилось.

Контрудар танковых корпусов 30 июня — 2 июля не был поддержан артиллерией и авиацией и отчасти поэтому не дал ожидаемого эффекта. Самое же главное заключалось в том, что корпуса вступали в сражение порознь, в разное время и в разных районах, т. е. массированного танкового удара не получилось.

В этот же период существенное влияние на ход оборонительных действий на воронежском направлении мог оказать контрудар 5-й танковой армии по левому флангу армейской группы "Вейхс". 5-я танковая армия имела в своем составе три танковых корпуса (2, 7 и 11-й), стрелковую дивизию, отдельную танковую бригаду и насчитывала около 600 боевых машин. Кроме того, в районе Воронежа к исходу 4 июля сосредоточивался 18-й танковый корпус. Таким образом, имелись реальные возможности нанести массированный танковый удар по флангу и тылу вражеской группировки, прорвавшейся к Воронежу, и решительно изменить ход боев. Однако контрудар не дал ожидаемых результатов. Мощного одновременного танкового удара не получилось.

Танковые корпуса армии вводились в бой по мере их подхода: 7-й танковый корпус — 6 июля, 11-й — 7 июля и 2-й — лишь 10 июля. Разновременный ввод в сражение корпусов 5-й танковой армии позволил противнику подтянуть резервы и организовать сильную оборону на выгодном естественном рубеже по реке Сухая Верейка, в результате чего дальнейшее продвижение соединений 5-й танковой армии было остановлено.

Не касаясь причин разрозненного ввода в бой танковых корпусов в районе Касторное, хотелось бы показать, как вступила в сражение 5-я танковая армия западнее города Елец, как развивались события тех дней.

7-й танковый корпус{20}, выгрузившись на станции Елец, получил боевую задачу от начальника Генерального штаба генерал-полковника А. М. Василевского. Только в этот момент командир узнал, что вверенный ему корпус входит в состав 5-й танковой армии. Выполняя указание генерала А. М. Василевского, 7-й танковый корпус стал выдвигаться в указанный район. В ходе [130] марша завязался встречный бой, в результате которого противник был отброшен на 10-15 км. Только после этих событий удалось установить связь с командующим и штабом 5-й танковой армии и получить подтверждение о включении 7-го танкового корпуса в состав этой армии.

Остальные силы 5-й танковой армии (11-й и 2-й танковые корпуса) находились в районе Ефремова, т. е. в 100 км от места будущих боевых действий. Однако эти корпуса прибыли в указанный район позже 7-го танкового корпуса, хотя он и находился в районе Калинина. Одной из причин медленного выдвижения 11-го и 2-го танковых корпусов явилось то, что танки при расстоянии 100 км перебрасывались по железной дороге. Член Военного совета этой армии генерал Г. Л. Туманян пытался убедить командарма в том, что расход моторесурсов при перевозке танков по железной дороге (сосредоточение в районе погрузки, погрузка, выгрузка и выход в указанный район) будет почти таким же, как и при совершении марша своим ходом. Но тщетно. Все машины были отправлены по железной дороге. В связи с этим 5-я танковая армия не смогла нанести одновременный массированный удар и не выполнила поставленной ей задачи.

Крупные танковые соединения могут сделать очень многое. Подтверждением тому успешные боевые действия 7-го танкового корпуса в составе Брянского фронта{21}. В июле гитлеровцы, проведя неожиданно сильную артиллерийскую и авиационную подготовку в полосе обороны 38-й армии, которой в то время командовал генерал Н. Е. Чибисов, прорвали ее и силами танковой дивизии начали развивать успех. Константин Константинович Рокоссовский, рассказывая об этих событиях, упоминает о том, что фронт для ликвидации прорыва вынужден был использовать фронтовой резерв — 7-й танковый корпус. За период выдвижения танкового корпуса к угрожаемому участку комкор не имел необходимых данных о продвижении противника, поэтому он прежде всего организовал на широком фронте разведку. Подразделения разведки действовали на мотоциклах, а на более ответственных направлениях — на броневиках с рациями. Итак, [131] возможность внезапных ударов противника исключалась. Кроме того, знание обстановки позволяло командованию корпуса организовать его вступление в бой в наиболее выгодной группировке.

К вечеру главные силы корпуса достигли угрожаемого участка. Необходимо было накормить людей, заправить танки горючим, уточнить обстановку. Июльская ночь коротка, а командир корпуса принял решение атаковать противника на рассвете. Поэтому уже в час ночи 7-й танковый корпус начал выдвижение на указанный рубеж тремя маршрутами, имея в первом эшелоне три танковые бригады, усиленные подразделениями мотострелковой бригады. Резерв корпуса составлял батальон Т-34,

Танковым бригадам было приказано выслать в сторону фронта сильные разведотряды с целью уточнения группировки и намерений противника.

Внезапный удар на рассвете позволил успешно выполнить боевую задачу. Враг был захвачен врасплох, один танковый корпус решительным ударом разгромил гитлеровскую танковую дивизию. Разумеется, при слаженности действий танковой армии эффективность удара могла быть еще выше.

В середине ноября 1942 года закончился оборонительный период битвы под Сталинградом. Красная Армия сорвала планы врага, нанесла ему огромный урон, вынудила перейти к обороне и подготовила необходимые условия для перехода в контрнаступление.

Срыв гитлеровских наступательных планов был достигнут ценою огромных усилий и больших жертв. Невиданный размах борьбы вызвал значительный расход боевой техники, вооружения и материальных средств. И все же, несмотря на тяжелую обстановку, утрату важнейших экономических районов, советский народ под руководством Коммунистической партии обеспечивал Красную Армию необходимыми средствами для организации отпора врагу. В 1942 году советская промышленность дала 24,7 тыс. танков и 25,4 тыс. самолетов{22}, превзойдя по их производству промышленность фашистской Германии. [132]

Увеличившееся поступление в армию бронетанковой техники дало возможность совершенствовать организацию танковых корпусов, а также начать формирование механизированных корпусов и тяжелых танковых полков прорыва. Количественный и качественный рост танковых войск и совершенствование организационной структуры соединений и частей привели к повышению их ударной силы, маневренности и удельного веса в сухопутных войсках. В Военно-Воздушных Силах было завершено формирование воздушных армий фронтов, а ВВС РВГК сведены в авиационные корпуса.

Этими и другими важными мероприятиями были созданы предпосылки для развертывания советскими войсками широких наступательных действий.

Контрнаступление под Сталинградом было вторым крупным контрнаступлением Красной Армии в Великой Отечественной войне. По сравнению с контрнаступлением под Москвой оно проводилось в иной обстановке, на более высокой материально-технической основе, с учетом уже имевшегося опыта ведения наступательных действий. В результате советские войска разгромили 5 вражеских армий, в том числе 2 немецкие (6-я и 4-я танковая) -, 2 румынские (3-я и 4-я) и итальянскую (8-я). Противник потерял полностью 32 дивизии и 3 бригады; кроме того, 16 дивизий были обескровлены и утратили боеспособность. Общие потери немецко-фашистских войск с 19 ноября 1942 года по 2 февраля 1943 года составили свыше 800 тыс. человек, около 2 тыс. танков и штурмовых орудий, свыше 10 тыс. орудий и минометов, до 3 тыс. боевых и транспортных самолетов и более 70 тыс. автомашин{23}. Советские Вооруженные Силы овладели стратегической инициативой. Контрнаступление явилось крупнейшим достижением советского военного искусства и показателем зрелости командиров и военачальников Красной Армии.

Одной из сложных задач подготовки контрнаступления в условиях слабо развитой сети железных дорог было сосредоточение необходимых материально-технических средств и людских резервов. [133]

Особое внимание уделялось накоплению танковых войск, призванных сыграть решающую роль в окружении вражеской группировки. К середине ноября под Сталинградом было сосредоточено 4 танковых и 2 механизированных корпуса, 17 отдельных танковых бригад и полков, насчитывавших в общей сложности около 900 машин.

Несмотря на исключительно сложные условия, перегруппировка и сосредоточение наших войск для проведения контрнаступления были осуществлены скрытно. Советскому командованию удалось достигнуть не только стратегической, но и оперативно-тактической внезапности на решающих направлениях.

Впоследствии бывший начальник штаба оперативного руководства при ставке верховного главнокомандования немецких вооруженных сил генерал-полковник Йодль признавал:

"...Мы полностью просмотрели сосредоточение крупных сил русских на фланге 6-й армии (на Дону). Мы абсолютно не имели представления о силе русских войск в этом районе. Раньше здесь ничего не было, и внезапно был нанесен удар большой силы, имевший решающее значение..."{24}

В реакционной западноевропейской и американской печати делались попытки представить дело так, будто советские войска в контрнаступлении 1942-1943 годов имели огромное превосходство над противником. Это не соответствует действительности. По своей численности силы сторон были почти равны. Войска Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов насчитывали 1015300 бойцов, а противник 1011500. В танках, артиллерии и авиации превосходство советских войск было незначительным.

Однако в результате искусно проведенных перегруппировок и решительного массирования сил и средств на участках прорыва советское командование сумело создать на направлениях главных ударов фронтов двойное и даже тройное превосходство над противником. В этом ярко проявились высокий уровень советского военного искусства, дарование и талант советских военачальников.

Тщательное планирование и всесторонняя подготовка контрнаступления были залогом успешного его осуществления. Размах контрнаступления как по силам и средствам, [134] так и по результатам превзошел все предыдущие наступательные операции Красной Армии.

Наиболее яркой чертой контрнаступления было то, что впервые в Великой Отечественной войне советские войска осуществили операцию на окружение крупной группировки противника, насчитывавшей около 330 тыс. человек, путем нанесения двух мощных ударов по сходящимся направлениям. Операция войск Юго-Западного, Донского, Сталинградского фронтов, проведенная при общем равенстве сил сторон, при ведущей роли танков и авиации, является крупнейшим достижением советского военного искусства. Опыт, накопленный в этой операции, был глубоко проанализирован, обобщен и использован в дальнейшей борьбе против немецко-фашистских войск. В последующих периодах войны операции на окружение стали одной из основных и решающих форм боевых действий Красной Армии.

Уничтожение окруженного противника затянулось на продолжительное время из-за недостатка сил, необходимые для ведения решительных действий одновременно на внутреннем и внешнем фронтах окружения. Опыт этих боевых действий помог советским войскам в последующем окружать и уничтожать противника в более короткие сроки.

Кроме операции на окружение войска Юго-Западного фронта при разгроме противника на Среднем Дону в декабре 1942 года широко применяли нанесение, главным образом танковыми соединениями, ударов во фланг и тыл оборонявшихся вражеских войск при одновременных ударах с фронта. В результате согласованных ударов группировка противника была расчленена и уничтожена по частям.

В наступательных операциях в междуречье Волги и Дона была также успешно решена проблема объединения усилий нескольких фронтов для достижения крупной стратегической цели. Опыт организации и ведения наступательных операций группы фронтов свидетельствовал о дальнейшем совершенствовании форм и способов стратегического руководства советского командования, что имело большое значение для дальнейшего развития советского военного искусства.

Рассматривая операцию, в частности действия советских войск в ноябре при окружении вражеской группировки, [135] прорвавшейся к Волге, следует подчеркнуть, что решающее значение в этот период имели танковые войска, а также конница, которая сыграла немалую роль при окружении противника. Для окружения врага одновременно было привлечено 6 танковых и механизированных корпусов (1, 26, 4, 13 и 16-й танковые и 4-й механизированный), 3 кавкорпуса (8-й, 3-й гвардейский и 4-й) и несколько отдельных танковых бригад. При прорыве обороны противника средняя плотность танков на участках прорыва достигала на решающих направлениях 12-18 машин на 1 км фронта.

В декабре 1942 года, т. е. когда проходило развитие контрнаступления и проводились крупные мероприятия по срыву намерений немецко-фашистского командования освободить окруженную группировку, с советской стороны было дополнительно задействовано 8 танковых и механизированных корпусов. Таким образом, в Сталинградской битве к этому времени действовало одновременно 14 танковых и механизированных корпусов, которые в основном и сыграли ведущую роль не только при окружении главной группировки врага, но и при отражении ударов и разгроме его ударных группировок, пытавшихся деблокировать окруженные войска.

Блестящая победа под Сталинградом продемонстрировала зрелость советского военного командования, высокую политическую сознательность советских воинов, их смелость и храбрость, превосходство советского военного искусства.

Среди танковых войск, принимавших непосредственное участие в операции по окружению немецко-фашистских войск под Сталинградом, наиболее успешно действовал 26-й танковый корпус, которым командовал генерал А. Г. Родин. 26-й танковый корпус стремительно преодолел за пять суток более 140 км, вышел к Дону и совместно с 4-м танковым корпусом генерала А. Г. Кравченко 23 ноября с ходу овладел Калачом. Вскоре оба корпуса вышли в район Советского и соединились с 4-м механизированным корпусом генерала В. Т. Вольского, наступавшим с юга.

Стрелковые соединения, используя в этой операции успех танковых войск, к концу ноября 1942 года образовали плотный внутренний фронт вокруг 330-тысячной [136] группировки противника, а на удалении 40-120 км от него был создан внешний фронт окружения.

Окруженную под Сталинградом группировку гитлеровское командование стремилось деблокировать силами вновь созданной группы армий "Дон". С этой целью срочно создавались две группировки: одна в районе Котельниковского и другая — в районе Тормосина.

12 декабря танковая группировка противника перешла в наступление из района Котельниковского, прорвала оборону 51-й армии и начала, хотя и медленно, продвигаться на север. Необходимо было решительными действиями сорвать замысел врага.

Советское командование, учитывая сложность обстановки, на это направление выдвинуло из резерва Ставки 2-ю гвардейскую армию и, кроме того, усилило 1-ю и 2-ю гвардейские и 51-ю армии, действовавшие на главных направлениях, восемью танковыми и механизированными корпусами. Было решено войсками Юго-Западного фронта нанести стремительный удар с рубежа среднего течения Дона на юго-восток, чтобы выйти в тыл тормосинской группировке противника, а также создать угрозу флангу и тылу его котельниковской группировки.

1-я гвардейская армия под командованием генерала В. И. Кузнецова имела в своем составе 7 стрелковых дивизий, 3 танковых корпуса (18, 24 и 25-й) и 3 отдельных танковых полка. Всего армия насчитывала около 550 танков. Она наносила главный удар на Среднем Дону из района Верх. Мамона в юго-восточном направлении на станцию Тацинская, Морозовск. В первый же день наступления — 16 декабря в сражение были введены танковые корпуса, которые совместно со стрелковыми дивизиями и приданными им отдельными танковыми полками успешно прорвали тактическую зону обороны противника. С утра 18 декабря танковые корпуса вырвались на оперативный простор. Развивая успех и уничтожая отступающие колонны гитлеровских войск, танковые корпуса в течение 6-8 суток продвинулись на 180-240 км.

Одновременно в полосе Юго-Западного фронта действовали еще два корпуса: с войсками 6-й армии — 17-й танковый и в составе 3-й гвардейской армии — 1-й гвардейский механизированный корпус.

Успешно развивая наступление, 24-й танковый корпус под командованием генерала В. М. Баданова к исходу [137] 23 декабря перерезал важнейшую железнодорожную магистраль Лихая — Сталинград, а на следующий день внезапной атакой овладел станцией Тацинская и аэродромом, захватив большое количество вооружения и боевой техники, в том числе 350 самолетов.

К рубежу этой магистрали подошли также 25-й танковый корпус, которым командовал генерал П. П. Павлов, и 1-й гвардейский механизированный корпус генерала И. Н. Руссиянова.

В этот же период 17-й танковый корпус под командованием генерала П. П. Полубоярова стремительным ударом овладел Каптемировкой и затем вышел в район Миллерово. С востока в направлении Миллерово наступал 18-й танковый корпус под командованием генерала Б. С. Бахарова, который своими активными действиями в значительной степени способствовал успеху 17-го танкового корпуса, однако поставленной задачи не выполнил, в связи с чем наши войска в этом районе оказались в трудном положении.

7-й танковый корпус нанес стремительный удар по хутору Рычковский, который гитлеровцы упорно удерживали более двух недель, и овладел им. Кроме того, корпус одновременно выбил врага из прилегающих к нему хуторов Берхнечирский и Елецкий и, стало быть, ликвидировал плацдарм противника на восточном берегу Дона, который мог быть использован им для наступления в сторону окруженной под Сталинградом группировки. Таким образом, стремительное наступление танковых соединений сорвало замысел гитлеровского командования нанести удар из района Тормосина на Сталинград.

Однако в этих боях танковые части и соединения понесли значительные потери. В те дни, чтобы ускорить их восстановление, по решению Военного совета Сталинградского фронта на танковый завод на Урал был направлен товарищ А. А. Епишев.

Накануне войны Алексей Алексеевич был парторгом ЦК Харьковского танкового завода, хорошо знал его трудовой коллектив и организацию производства, пользовался большим авторитетом на заводе. Затем, занимая пост первого секретаря Харьковского обкома и горкома партии, принимал активное участие в эвакуации харьковских заводов и будучи секретарем горкома партии на Урале многое сделал в организации производства танков. [138]

Во время войны, в частности в период Сталинградской битвы, когда танковые войска играли особенно большую роль, А. А. Епишев выполнял ответственные задачи по обеспечению скорейшего восстановления танковой техники. Прибыв на Урал, он совместно с руководителями заводов и партийных организаций обеспечил быструю отправку на фронт самолетами моторов, различных механизмов и запасных частей, необходимых для ремонта поврежденных танков, самоходно-артиллерийских установок и бронетранспортеров. Неоценимой оказалась эта помощь и для 7-го танкового корпуса, которым в то время командовал автор этих строк.

В районе Котельниковского ожесточенное сражение с танковой группировкой противника, пытавшейся прорваться к окруженным войскам, вела 51-я армия, усиленная 4-м мехкорпусом генерала В. Т. Вольского и кавалерийским корпусом генерала Т. Т. Шапкина. 12 декабря северо-восточнее Котельниковского 51-я армия, которой командовал генерал Н. И. Труфапов, подверглась удару численно превосходящих сил противника и после тяжелых боев начала отход к реке Аксай. На этом рубеже наступление противника было задержано до 19 декабря. Большую помощь 51-й армии в отражении удара врага оказали механизированный и кавалерийский корпуса и две стрелковые дивизии, переданные в ее распоряжение. Однако противник, введя в бой свежую танковую дивизию и крупные силы авиации, вынудил 51-ю армию отойти к реке Мышкова. Здесь наступление гитлеровцев было остановлено силами 2-й гвардейской армии, усиленной 7-м танковым и 2-м гвардейским механизированным корпусами.

Отразив в течение последующих четырех дней на этом рубеже все атаки танковых соединений врага, советские войска не позволили ему деблокировать окруженную группировку и сами перешли в решительное наступление.

В районе Котельниковского среди танковых войск отличились 7-й танковый, 6-й и 2-й гвардейский механизированные корпуса{25}.

А. М. Василевский особо подчеркивает значение наших танковых ударов в районе Котелъниковского{26}, где [139] был разгромлен 57-й танковый корпус гитлеровцев и отброшен в район города Зимовники. Он отмечает также, что и в оперативной глубине на этом направлении наиболее успешно действовал 7-й танковый, а затем и 6-й механизированный корпуса. Хорошо сражались 13-й танковый и 3-й гвардейский механизированный корпуса 51-й армии, а также танковые корпуса, действовавшие в составе 1-й и 3-й гвардейских армий.

31 декабря 1942 года А. М. Василевский от имени Ставки и командования фронта поздравил личный состав 7-го танкового корпуса с завершением разгрома котельниковской группировки противника, освобождением города Котельниковский, а также с преобразованием корпуса в 3-й гвардейский танковый корпус и присвоением ему наименования Котельниковского{27}. [140]

Контрнаступление советских войск под Сталинградом коренным образом изменило обстановку на всем советско-германском фронте. Советское Верховное Главнокомандование получило возможность развернуть стратегическое наступление на широком фронте. В то же время разгром противника на Дону, и особенно в районе Котельниковского, создал весьма благоприятные условия для окончательной ликвидации группировки врага, окруженной под Сталинградом.

Приведенные примеры массированного применения танковых и механизированных корпусов в битве на Волге показывают, как важно было противопоставить противнику, имевшему сильные танковые войска, равноценные соединения, способные к стремительному маневру и нанесению сокрушительных ударов.

Боевой опыт этой битвы потребовал в последующем сделать еще один шаг на пути массированного применения танковых войск. Теперь уже было ясно, что массировать танки необходимо не только для прорыва оборонительных полос, но и главным образом для последующего развития тактического успеха в оперативный. Прорыв и оперативное развитие успеха осуществлялись в этой операции силами танковых, механизированных корпусов или танковой армии смешанного состава. В битве на Волге в состав общевойсковых и танковых армий, действовавших на решающих направлениях, было выделено значительное количество танковых и механизированных корпусов. Только в декабрьских сражениях под Сталинградом одновременно участвовало 11 таких корпусов.

Иначе говоря, до тех пор пока Красная Армия не имела достаточного количества танковых и механизированных корпусов и танковых армий и не была решена проблема организационного массирования танков, советские войска не могли проводить операции такого масштаба, как на Волге.

Боевой опыт в битве на Волге показал, что наши войска успешно добивались победы над врагом тогда, когда танковые соединения действовали массированно, были однородны по своему составу, надежно поддерживались в оперативной глубине штурмовой и бомбардировочной авиацией и, главное, уверенно прикрывались истребителями. [141]

Именно поэтому весной 1943 года в составе Советских Вооруженных Сил началось формирование пяти танковых армий. Во главе этих армий были поставлены генералы М. Е. Катуков, А. Г. Родин, П. С. Рыбалко, В. М. Баданов, П. А. Ротмистров.

В отличие от ранее существовавших смешанных танковых армий, в состав которых входили и стрелковые соединения, новые танковые армии имели, как правило, по одному-два танковых и одному механизированному корпусу. Созданием танковых армий новой организации практически был решен важный вопрос дальнейшего организационного массирования танков.

Выводы, сделанные после Сталинградской битвы, позволили добиться больших успехов в последующие годы Великой Отечественной войны.

Курская битва. Битва под Курском — выдающееся сражение второй мировой войны. Она положила начало новому победоносному наступлению Красной Армии, развернувшемуся на фронте до 2 тыс. км.

Эта битва вылилась в поединок гигантских группировок противоборствующих сторон на важнейшем стратегическом направлении. Борьба носила крайне упорный и ожесточенный характер. В ходе битвы развернулись грандиозные сражения, по своим масштабам не имевшие себе равных в истории.

Наступлением под Курском гитлеровцы рассчитывали вновь захватить стратегическую инициативу. Далеко выдвинувшийся на запад Курский выступ создавал, по мнению немецко-фашистского командования, благоприятные предпосылки для окружения и последующего разгрома оборонявшихся здесь войск Центрального и Воронежского фронтов.

Уже в первой половине апреля план наступательной операции гитлеровцев был готов. Он получил условное название "Цитадель". Выполнение этой операции должно было, по мнению противника, изменить ход войны в пользу фашистской Германии.

Общий замысел операции сводился к следующему: двумя одновременными встречными ударами в общем направлении на Курск — из района Орла на юг и из района Харькова на север — окружить и уничтожить на Курском выступе советские войска. В дальнейшем, судя по директиве Гитлера, противник намеревался расширить фронт [144] наступления из района восточнее Курска на юго-восток и разгромить советские войска в Донбассе. План последующих действий ставился в зависимость от результатов сражения на Курской дуге.

Гитлер стремился широко использовать момент внезапности, обеспечить максимальное массирование ударных сил на узком участке, с тем чтобы, используя подавляющее превосходство во всех средствах наступления (танках, авиации, штурмовых орудиях, артиллерии, минометах и т. д.), одним ударом пробить оборону советских войск, добиться соединения обеих наступающих группировок и замкнуть кольцо окружения.

Более того, Гитлер требовал как можно быстрее перебросить из глубины силы для прикрытия флангов ударных группировок, наступление осуществлять в возможно быстром темпе, с тем чтобы советские войска не смогли подтянуть мощные резервы с других участков фронта и избежать окружения.

Для достижения быстрой и решительной победы гитлеровское командование намеревалось прорывать оборону советских войск танковыми дивизиями при мощной поддержке авиации. Наступление предусматривалось начать в первых числах мая 1943 года. Однако стремление максимально усилить танками ударные группировки, нацеленные на Курск, привело к тому, что сроки начала наступления неоднократно переносились.

Летом 1943 года гитлеровская армия еще представляла собой мощную силу, способную выдержать длительную и напряженную борьбу, а политическое и военное руководство Германии жаждало взять реванш за Сталинград. Чтобы восстановить свой престиж, ликвидировать начавшийся разброд в лагере своих союзников, фашистским правителям была нужна крупная победа, и они шли на все, чтобы добиться ее любой ценой. Однако вермахт к тому времени смог наступать только на одном стратегическом направлении.

Противник тщательно готовился к предстоящему наступлению. К началу июля были созданы сильные ударные группировки. Одна из них находилась в районе южнее Орла и состояла из восьми пехотных, шести танковых и одной моторизованной дивизий, входивших в 9-ю армию группы армий "Центр". Другая располагалась в районе севернее Харькова. Она включала пять пехотных, [145] восемь танковых и одну моторизованную дивизии, которые входили в 4-ю танковую армию и оперативную группу "Кемпф" группы армий "Юг". Против западного фаса Курского выступа была развернута 2-я армия, находившаяся в составе группы армий "Центр".{28} Для наступления противник сконцентрировал огромные силы: около 900 тыс. солдат и офицеров, до 10 тыс. орудий и минометов, почти 2700 танков и свыше 2 тыс. самолетов.

Для проведения операции "Цитадель" гитлеровцы сосредоточили около 50 лучших дивизий, в том числе 16 танковых и моторизованных. Большие надежды фашисты возлагали на новую боевую технику — танки "тигр" и "пантера", штурмовое орудие "фердинанд", самолеты "Хеншель-129", "Фокке-Вульф-190А". Главная ставка делалась на внезапность массированного удара танковых дивизий на узких участках прорыва.

По признанию западногерманского историка Центнера, германское командование сосредоточило на Курском выступе все, "на что была способна промышленность Германии и "мобилизованной Европы".

Успешно противодействовать планам врага в этих условиях могли лишь очень мощные силы, оснащенные совершенной боевой техникой.

Летом 1943 года Советские Вооруженные Силы уже имели в достаточном количестве самую передовую для того времени военную технику, превосходили врага в количестве самолетов, танков и артиллерии. Танковые войска стали главной ударной силой сухопутных войск. К июлю 1943 года в нашей действующей армии насчитывалось 9580 танков и самоходно-артиллерийских установок против 5850 вражеских танков и штурмовых орудий. Но соотношение сил на Курской дуге и направлениях ударов немецко-фашистских войск на решающих участках, в частности в танках, было совершенно иное.

Маршал Советского Союза Г. К. Жуков отмечает, что по 6-й и 7-й гвардейским армиям Воронежского фронта свой удар противник в первый день нанес почти пятью корпусами, а по обороне Центрального фронта — тремя корпусами{29}. [146]

Иначе говоря, на этом направлении была создана сильнейшая танковая группировка противника.

Надежды, возлагаемые на наступление под Курском, Гитлер выразил следующим образом:

"Оно должно обеспечить нам инициативу предстоящей весной и летом... Лучшие соединения, лучшее оружие, лучшие командиры... должны быть введены в дело на главном направлении. Каждый командир, каждый солдат должен проникнуться мыслью о решающем значении этого наступления".

Это была последняя надежда гитлеровской Германии повернуть течение войны в свою пользу, сохранить от распада фашистский блок, вернуть утраченную стратегическую инициативу{30}.

Серьезно готовились к сражениям на Курской дуге и советские войска.

Против орловской группировки противника были развернуты войска Центрального фронта, в который входили пять общевойсковых, танковая и воздушная армии и два танковых корпуса. [147]

Белгородско-харьковской группировке противника противостояли войска Воронежского фронта: пять общевойсковых, танковая и воздушная армии, два танковых и стрелковый корпуса. Всего войска обоих фронтов имели до 3600 танков и самоходно-артиллерийских установок, в том числе около 30 процентов легких — Т-70.

Глубина обороны войск Центрального и Воронежского фронтов достигала 150-190 км. Но и это не все. Еще дальше оборонительные рубежи готовил Степной фронт, а за ними по левому берегу Дона сооружался государственный рубеж обороны. Всего было построено восемь оборонительных полос и рубежей на глубину 250-300 км. Но как показала жизнь, не оборонительные рубежи обеспечили нам победу над врагом в этой битве, хотя и они сослужили хорошую службу в мероприятиях по отражению удара немецко-фашистских войск.

Главное заключалось в том, что к этому времени Красная Армия благодаря мудрому руководству нашей партии и правительства имела сильные танковые войска и хорошую авиацию, т.е. такие средства, которые обеспечивали успех в боях и сражениях в условиях ведения маневренной войны. Кроме того, к этому времени советское военное искусство поднялось в своем развитии на более высокую ступень; воины Красной Армии знали сильные и слабые стороны противника, получили значительный опыт ведения боевых действий с сильным и хорошо оснащенным врагом.

Новое в военном искусстве заключалось не только в том, что фронты в условиях оборонительного сражения имели во вторых эшелонах и резервах главным образом танковые войска. Ставка, несмотря на сильнейшие группировки Центрального и Воронежского фронтов на этом стратегическом направлении, сумела создать, кроме того, еще и Резервный фронт, впоследствии переименованный в Степной.

Маршал Советского Союза Г. К. Жуков характеризует роль этого фронта следующим образом:

"Степному фронту, который являлся стратегическим резервом Ставки, в предстоявшей битве отводилась весьма важная роль. Он не должен был допустить глубокого прорыва наступавшего противника, а при переходе наших войск в контрнаступление его задача заключалась в том, чтобы нарастить мощь удара советских войск из глубины. Расположение [148] войск фронта на значительном удалении от противника обеспечивало ему свободный маневр"{31}

Несколько забегая вперед, автор хотел бы напомнить, что именно в этой битве гитлеровской военной машине был нанесен сокрушительный удар. Победа Красной Армии в Курской битве создала прочную основу для развития наступления на Украине, для широких наступательных операций на всем фронте с целью полного изгнания врага с советской территории.

Оборонительное сражение под Курском, в котором в период 5-12 июля участвовали два фронта — Центральный и Воронежский, носило характер жестокой схватки, особенно танковых войск. На решающих направлениях с нашей стороны одновременно действовали четыре общевойсковые, три танковые армии и шесть отдельных танковых корпусов. Кроме того, на этих же направлениях сражались три воздушные армии и части других родов войск.

До начала сражения танковые армии находились во вторых эшелонах фронтов, их предполагалось использовать для проведения мощных фронтовых контрударов. К этому времени Красная Армия имела танковые армии однородного состава, т. е. включавшие только танковые и механизированные корпуса. Готовились танковые армии для проведения решительных наступательных операций, но трем из них пришлось сначала принять участие в оборонительном сражении.

В Курской битве кроме трех танковых армий действовали несколько отдельных танковых корпусов и 10 отдельных танковых бригад. Следует отметить, что большинство отдельных танковых бригад действовало в составе стрелковых дивизий и располагалось во вторых эшелонах и резервах. Некоторые отдельные танковые бригады составляли резерв командующих общевойсковыми армиями.

Недостаточный боевой опыт проведения подобных оборонительных операций сказался на использовании танковых войск, в частности танковых бригад. [149]

Например, некоторые командующие общевойсковыми армиями, вместо того чтобы приданными танковыми бригадами цементировать оборону — использовать их на танкоопасных направлениях совместно с противотанковой артиллерией при отражении наступающих танков противника, с началом вражеского наступления стали бросать их в контратаки. В результате столкновения с сильными группировками противника, имевшими в своем составе тяжелые танки "тигр" и штурмовые орудия "фердинанд", наши танковые бригады теряли свою ударную силу, не добившись результатов, которых ожидали от них старшие начальники.

Автор не собирается кого-либо упрекать, а констатирует это как факт. В последующем, после Курской битвы, подобных явлений, т. е. привлечения отдельных танковых бригад для нанесения контратак по превосходящим танковым силам противника, не наблюдалось.

Танковые армии, расположенные во вторых эшелонах фронтов, были задействованы в сложившихся условиях с утра второго дня операции. Удар гитлеровцев по Центральному фронту оказался значительно слабее, чем по Воронежскому, однако было принято решение на ввод в сражение 2-й танковой армии с утра второго дня операции. В результате контрудара такого сильного оперативного объединения, каким являлась 2-я танковая армия, продвижение гитлеровцев было скоро остановлено. В то же время следует признать, что при вводе в сражение этой армии были допущены нарушения в управлении войсками, вследствие чего эффект ее удара оказался ниже ожидаемых возможностей.

В трудных условиях, сложившихся для 13-й армии генерала Пухова в первый день вражеского наступления, Центральному фронту, видимо, выгоднее было с утра 6 июля использовать 19-й танковый корпус, который находился в резерве фронта, а затем с утра третьего дня операции, т.е. 7 июля, под его прикрытием более организованно ввести в сражение танковую армию и нанести мощный контрудар по наступающей группировке врага.

На Воронежском фронте общая обстановка в первый день операции оказалась еще более сложной. Противник прорвал оборону 6-й гвардейской армии и, имея значительное численное превосходство в силах и средствах, начал успешно развивать наступление в глубину. [150]

Командующий фронтом для восстановления положения в полосе обороны 6-й гвардейской армии решил привлечь свежие силы и поэтому начал выдвигать в ночь на 6 июля 1-ю танковую армию, а также 2-й и 5-й гвардейские танковые корпуса, входившие в резерв фронта. В результате утром 6 июля примерно на рубеже второй полосы обороны 1-я танковая армия вступила в сражение.

Следует отметить, что 1-я танковая армия под командованием генерала М. Е. Катукова вступила в сражение более организованно, чем 2-я танковая армия Центрального фронта. Конечно, такую сильную группировку, которую выдвинули фашисты против 6-й гвардейской и 1-й танковой армий, опрокинуть не удалось, но темп наступления врага был резко снижен.

Когда в мемуарной литературе описываются события на Курской дуге, не всегда учитывается и то обстоятельство, что противник на решающих направлениях своих ударов имел значительное превосходство в тяжелых танках и штурмовых орудиях, вооруженных сильнейшей по тому времени 88-мм пушкой. Первый эшелон 1-й танковой армии 6 июля составляли 6-й танковый корпус генерала А. Л. Гетмана и 3-й механизированный корпус генерала С. М. Кривошеина. Оба корпуса обладали высокими боевыми качествами, имели прекрасный личный состав, были хорошо укомплектованы. Многие офицеры и генералы этих корпусов впоследствии стали крупными военачальниками. Но все же предназначение танковых и механизированных корпусов танковой армии при решении боевых задач различное, и поэтому при отражении удара врага 1-й танковой армии, безусловно, выгоднее было иметь в первом эшелоне два танковых корпуса и во втором эшелоне механизированный корпус.

Видимо, гитлеровцы воспользовались данными о таком оперативном построении танковой армии и прежде всего постарались нанести удар в стык между 3-м механизированным и 6-м танковым корпусами. Затем противник бросил в образовавшийся небольшой разрыв между указанными корпусами группу тяжелых штурмовых орудий "фердинанд" под прикрытием средних танков и начал поражать фланговым огнем наши танки с дальних дистанций. Разрыв между корпусами стал постепенно увеличиваться. [151]

Имея явное превосходство в танках, противник начал теснить прежде всего 3-й механизированный корпус. 6-й танковый корпус удерживал занимаемые позиции, но так как мехкорпус стал отходить под напором врага, обстановка в его полосе также стала осложняться. Не спас положения и ввод в сражение 31-го танкового корпуса — второго эшелона армии. 1-я танковая армия не выдержала удара, и ее левый фланг стал постепенно загибаться на северо-запад.

Бои носили кровопролитный характер. Танкисты, противотанковая артиллерия, саперы стояли насмерть. И несмотря на то что к этому времени были задействованы еще три танковых корпуса из резерва фронта, противник, пройдя 30-35 км, к 11 июля вышел на рубеж Гостищево, Ржавец. Но до цели ему было еще далеко.

3-й мехкорпус, который насчитывал пять бригад, в том числе танковую, видимо, сумел бы занять выгодный рубеж обороны, а затем с подходом резервных танковых корпусов и остановить противника. Командарму не следовало выдвигать 3-й мехкорпус в первый эшелон при такой сильной танковой группировке врага. Пехоты в 6-й гвардейской армии генерала И. М. Чистякова было более чем достаточно, а вот танков не хватало. Вряд ли можно было рассчитывать силами мехкорпуса, который имел значительно меньше танков, чем противник, разгромить врага в маневренном бою.

Поскольку 1-ю танковую армию, по существу, вводили в сражение не для контрудара, а для отражения наступления противника, было, безусловно, выгоднее расположить мехкорпус и по этим соображениям именно во втором эшелоне танковой армии. Имея преимущество в пехоте и артиллерии по сравнению с танковым корпусом, мехкорпус в условиях обороны мог нанести большее поражение сильной танковой группировке врага, опираясь на заранее подготовленный для обороны рубеж, чем в маневренном бою.

Известно, что Центральный фронт остановил наступление гитлеровцев к 9 июля. Ударная группировка немецко-фашистских войск, наступавшая на северном фасе Курского выступа, смогла вклиниться в нашу оборону только на 10-12 км.

На южном фасе Курского выступа противник продолжал теснить 6-ю гвардейскую и 1-ю танковую армии в [152] направлении Обояни, силами группы "Кемпф" прорвал в стыке оборону 69-й и 7-й гвардейской армий и начал охватывать левое крыло войск Воронежского фронта.

В этих условиях представитель Ставки маршал А. М. Василевский и командование Воронежского фронта приняли решение нанести мощный контрудар. Для этого привлекались прибывшая в распоряжение фронта

5-я гвардейская танковая армия{32}, которая перед этим совершила более чем 300-километровый марш из района Острогожска, и 5-я гвардейская армия, 1-я танковая,

6-я гвардейская и часть сил 69-й и 7-й гвардейской армий.

Да, так было задумано. Практически произошло следующее. 11 июля противнику удалось потеснить соединения 1-й танковой, 6, 7 и 5-й гвардейской армий, которые согласно плану советского командования должны были совместно с 5-й гвардейской танковой армией наносить контрудар. [153]

В результате из пяти армий в контрударе 12 июля практически участвовали только две — 5-я гвардейская танковая и 5-я гвардейская, а также два отдельных танковых корпуса — 2-й и 2-й гвардейский, подчиненные командующему 5-и гвардейской танковой армией.

Особенно кровопролитным и тяжелым было танковое сражение под Прохоровкой. Бои, развернувшиеся 12 июля 1943 года с участием крупных сил сторон, носили разнообразный характер. На одних участках велись наступательные действия с одновременным отражением контратак противника, на других — оборонительные с нанесением ударов по наступающим вражеским войскам; на третьих — встречные бои.

В районе Прохоровки, где противник сосредоточил свои главные усилия, героически сражались 5-я гвардейская танковая и 5-я гвардейская армии. Здесь на небольшом пространстве встретились около 1200 танков и самоходных [154] орудий. До позднего вечера на поле боя стоял несмолкаемый гул моторов, лязг гусениц. Горели сотни машин, тучи пыли и дыма заволокли небо.

Противник, нанося свои главный удар на прохоровском направлении и вспомогательный силами оперативной группы "Кемпф" против левого крыла Воронежского фронта, никак не ожидал, что на прохоровском направлении встретится с 5-й гвардейской танковой армией. В первом эшелоне 5-я гвардейская танковая армия имела четыре танковых корпуса — 18-й генерала Б. С. Бахарова, 29-й генерала И Ф. Кириченко, 2-й генерала А. Ф. Попова и 2-й гвардейский генерала А. С. Бурдейного. Во втором эшелоне находился 5-й гвардейский механизированный корпус, которым командовал генерал Б. С. Скворцов.

Жаль, конечно, что 5-й гвардейский механизированный корпус в результате обстановки, сложившейся в полосе 7-й гвардейской армии, не участвовал в общем ударе 5-й гвардейской танковой армии на прохоровском направлении Но что сделаешь, в то время другого выхода не было, хотя ударная сила 5-й гвардейской танковой армии в районе Прохоровки была значительно ослаблена. Однако, хотя второй эшелон 5-й гвардейской танковой армии и ее резерв были задействованы на левом крыле Воронежского фронта против группы "Кемпф", все же в тот день гитлеровские войска, обескровленные и измотанные, были вынуждены перейти к обороне, а 16 июля начали отступать в исходное положение. Армии Воронежского, а с 18 июля и Степного фронтов перешли к преследованию и 23 июля вышли на рубеж, который советские войска занимали еще до 5 июля, т. е. до перехода в наступление противника.

Анализируя военную обстановку того периода на советско-германском фронте, не перестаешь удивляться грандиознейшему размаху, который приняла всесторонняя подготовка разгрома операции гитлеровцев "Цитадель". Советские солдаты, офицеры и генералы, командующие армиями и фронтами твердо верили, что враг будет разгромлен Можно было спорить о времени, даже о возможной глубине вторжения гитлеровцев в нашу оборону, но в одном сходились все — какими бы силами противник ни повел наступление, Красная Армия победит. [155]

Оборонительное сражение на Курской дуге закончилось. Используя успех этого сражения, Ставка приказала Брянскому фронту и левому крылу Западного фронта 12 июля перейти в наступление.

Для парирования удара противник вынужден был усиливать свои войска, оборонявшиеся в полосе Брянского фронта, за счет ударной группировки, противостоявшей войскам Центрального фронта. Этим обстоятельством не преминул воспользоваться Центральный фронт и 15 июля перешел в контрнаступление.

Воронежский фронт к 23 июля, отбросив противника в исходное положение, 5 августа совместно со Степным [156] фронтом перешел в контрнаступление на белгородско-харьковском направлении.

Что же было нового в этот период в наступательных операциях вышеназванных фронтов?

Прежде всего необходимо отметить, что в этих наступательных операциях, как никогда, проявилась мощь советской артиллерии, которая полностью подавила оборону противника на глубину 2-3 км. Советская авиация завоевала господство в воздухе и своими мощными бомбовыми ударами не только увеличила глубину подавления обороны противника, но и надежно прикрыла наступающие войска от авиационных ударов врага.

Но все же главное отличие от всех ранее проводившихся наступательных операций Красной Армии заключается в применении танковых войск. Попытки массированного использования танков в наступлении предпринимались и прежде. Но так как организационно танки были объединены в отдельные танковые бригады и полки, большого эффекта их применение не давало. Накануне Курской битвы часть советских танковых войск была организационно сведена в такие боевые организмы, которые позволяли использовать их ударную силу, мощь и маневренные возможности как в тактических рамках, так и в масштабах операции. Чтобы стрелковые войска могли успешнее преодолевать главную полосу обороны противника, стрелковые дивизии усиливались отдельными танковыми бригадами. Для развития успеха и преодоления всей зоны обороны врага общевойсковым армиям придавались отдельные танковые и механизированные корпуса.

Танковые армии, созданные до Курской битвы, использовались по решению Ставки как средство фронта для проведения глубоких наступательных операций, в ряде случаев и со стратегическими задачами, хотя, как известно, свое первое боевое крещение три танковые армии получили в оборонительных операциях на Курской дуге.

В целом же Курская битва открыла новую эпоху в развитии танковых войск Красной Армии. После Курской битвы стратегическая инициатива, как уже было сказано, окончательно перешла к советскому командованию. Наступательные операции, начавшиеся после оборонительного сражения под Курском, а впоследствии и стратегические наступательные операции группы фронтов проводились при огромном массировании танковых войск на [157] решающих направлениях. Этого требовала маневренная война.

Боевой опыт Курской битвы научил нас многому. Общевойсковые армии, получая на усиление отдельные танковые бригады, как правило, придавали их стрелковым дивизиям, с тем чтобы танки использовались главным образом для непосредственной поддержки пехоты. Придававшиеся общевойсковым армиям отдельные танковые и механизированные корпуса в наступлении, как правило, использовались для наращивания усилий на решающих направлениях, в обороне — для отражения ударов врага.

Танковые армии решением Ставки придавались только тем фронтам, которые получали глубокие задачи. В тех случаях, когда фронту или группе фронтов ставились стратегические задачи, Ставка выделяла не одну, а две и даже три танковые армии.

Конечно, отдельные танковые и механизированные корпуса и танковые армии не всегда удачно использовались и сами танкисты не всегда действовали лучшим образом. Однако начиная с Курской битвы наши славные танковые войска стали значительно увереннее действовать при решении боевых задач. Широкое применение танковых войск, их массирование в важнейших операциях, бесспорно, сыграли решающую роль.

"Военная история,

- пишет маршал А. А. Гречко, —

чему-либо учит лишь в том случае, если в центр изучения событий минувшего ставятся общие закономерности развития военного искусства и научный анализ закономерностей вооруженной борьбы, а также деятельности людей"{33}.

Сказанное говорит о многом. При анализе боевого опыта минувшей войны и сопоставлении его с требованиями современного развития военного искусства можно выявить ряд вопросов, представляющих интерес как для военной истории, так и для современной военной теории.

После окончания оборонительного сражения под Курском 12 июля левое крыло Западного фронта и Брянский фронт перешли в наступление. После прорыва обороны противника силами 11-й гвардейской армии для развития успеха была введена в сражение 4-я танковая армия под [158] командованием генерала В. М. Баданова. Брянский фронт наносил главный удар силами трех общевойсковых армий (61, 3 и 63-я); для развития успеха на главном направлении этого фронта вводилась в сражение 3-я гвардейская танковая армия — командующий генерал П. С. Рыбалко. Центральный фронт перешел в контрнаступление 15 июля. Главный удар наносили 13-я и 70-я армии и 2-я танковая армия. Воронежский фронт в контрнаступлении наносил основной удар силами 5-й гвардейской армии, 1-й и 5-й гвардейской танковых армий. Степной фронт перешел в контрнаступление, имея на решающем направлении две общевойсковые армии, два танковых и механизированный корпуса. Вскоре в составе этого фронта начала сражаться и 5-я гвардейская танковая армия.

В контрнаступлении под Курском, а также в наступательных операциях Брянского фронта и левого крыла Западного фронта советское командование получило первый боевой опыт использования танковых армий новой организации в качестве эшелона развития успеха.

Наибольшая эффективность применения танковых армий была достигнута в Белгородско-Харъковской наступательной операции. В ней 1-я и 5-я гвардейская танковые армии вводились в сражение для завершения прорыва тактической зоны обороны противника. Армии продвинулись в первый день операции более чем на 25 км, хотя условия были весьма и весьма сложные. Всю местность покрывала сеть противотанковых мин, на пути танков встречались завалы, ловушки, рвы и другие препятствия. Но благодаря накопленному опыту и хорошей инженерной службе наши танки, а за ними и колесные машины зачастую продвигались по минному полю как по лучшим фронтовым дорогам. За четыре дня контрнаступления танковые армии продвинулись на 90-100 км, расчленили белгородско-харьковскую группировку, что и ускорило ее разгром.

Высокое воинское мастерство и командирскую зрелость в Курской битве показали командиры танковых и механизированных бригад А. X. Бабаджанян, И. И. Гусаковский, Д. А. Драгунский, И. И. Якубовский и многие другие.

Хочется назвать командиров танковых и механизированных корпусов, которые, по мнению автора, особо отличились в боях на Курской дуге. Это известные и прославленные [159] генералы С. И. Богданов, А. С. Бурдейный, А. Л. Гетман, С. М. Кривошеий, А. Г. Кравченко, П. П. Полубояров, В. Т. Обухов, М. Д. Соломатин и другие.

Хорошо проявили себя в этой исторической битве командующие танковыми армиями генералы П. С. Рыбалко и М. Е. Катуков{34}.

Битва под Курском была поддержана активизацией боевых действий на восьми фронтах — от Карелии до Причерноморья. И всюду, где советские воины сражались с врагом, они так же, как и на Курской дуге, проявляли героизм, мужество, беззаветную храбрость, упорство в обороне и неудержимый порыв в наступлении. История навеки сохранит имена тысяч бойцов и командиров, не щадивших в сражениях ни крови своей, ни жизни. В их ряду стоят командиры такого войскового звена, как рота — бригада. Не будет преувеличением сказать, что именно на плечи этих офицеров, нередко еще совсем молодых, падала основная тяжесть жарких боевых схваток. Из этой славной плеяды молодых командиров, прошедших суровую школу войны с самого ее начала, позже выросло много видных военачальников. Среди них — генералы армии В. Г. Куликов, С. Л. Соколов, генерал-полковник Е. Ф. Ивановский и другие.

В Курской битве гитлеровская армия понесла тяжелейшее поражение, огромные потери. Особенно большой урон был нанесен танковым войскам гитлеровской Германии. Под Курском действовали 20 танковых и моторизованных немецко-фашистских дивизий из 26, имевшихся на всем советско-германском фронте. 7 из них были разгромлены, остальные понесли значительные потери.

После Курской битвы, несмотря на отсутствие второго фронта в Европе, гитлеровская Германия мощью советского оружия была поставлена перед полной катастрофой.

От Курской дуги до Днепра. Провал летнего наступления гитлеровцев и блестящий успех контрнаступления советских войск, в результате которого в августе были освобождены такие крупные города, как Орел, Белгород, Харьков, навсегда развеяли созданный фашистской пропагандой [160] миф о непобедимости немецко-фашистской армии и "сезонности" советской стратегии.

Контрнаступление под Курском, предпринятое в июле — августе 1943 года, начало перерастать в общее стратегическое наступление Красной Армии.

Калининский и Западный фронты 25 сентября очистили от врага древний русский город Смоленск, свидетель славы и героических подвигов нашего народа. 17 сентября был освобожден войсками Брянского фронта город Брянск, а 26 сентября войска фронта вступили на территорию Белоруссии и заняли районный центр Могилевской области Хотимск. В этот же период войска Юго-Западного и Южного фронтов освободили от немецко-фашистских захватчиков Лисичанск, Артемовск, Краматорск, Константиновку, Таганрог, Сталино (Донецк). Войска Центрального фронта, форсировав Десну в полосе своего наступления, к 21-22 сентября вышли на Днепр у устья Припяти, а к концу месяца к рекам Сож и Днепр на участке от Гомеля до Ясногородки.

Немалую роль в разгроме врага сыграли войска Воронежского фронта, которые наносили удар на Ромны, Прилуки и далее на Киев. Танковые соединения этого фронта 21 сентября достигли Днепра в районе Переяслав-Хмельницкого.

В этот период особенно отличились войска Степного фронта, которые после овладения Харьковом устремились к Днепру на полтавско-кременчугском направлении. В результате 23 сентября была освобождена Полтава. В этот же день соединения фронта вышли к Днепру юго-восточнее Кременчуга. К концу месяца левый берег Днепра во всей полосе фронта был очищен от захватчиков.

5-я гвардейская танковая армия после окончания Курской битвы, находившаяся в распоряжении Ставки, была передана опять в состав войск Степного фронта.

Прибыв на командный пункт фронта — Правые Кишеньки, командарм представился командующему фронтом генералу И. С. Коневу. Пункт управления был расположен на левом берегу Днепра на большой высоте, с которой хорошо просматривался плацдарм, занятый нашими войсками на правом берегу этой могучей реки. Здесь же командарм встретился с маршалом Г. К. Жуковым.

После того как закончилась беседа с командующим [161] фронтом, Г. К. Жуков задал мне вопрос: был ли я у Сталина и какие получил указания. Доложив содержание беседы, автор данных строк рассказал и о том, как И. В. Сталин объяснял причину, по которой Красная Армия не перешла первой в наступление на Курской дуге. Он в разговоре, как бы ориентируя на предстоящие задачи танкистов, сказал, что в Курской битве согласился встретить удар немецко-фашистских войск обороной (хотя Красная Армия и имела достаточно сил, чтобы самой перейти в наступление), потому что наша пехота с артиллерией очень сильна в обороне и нанесет большое поражение наступательным силам гитлеровцев. В маневренном же бою после прорыва обороны противника пехота не так сильна. Наши танковые войска, отметил И. В. Сталин, доказали, особенно в битве под Сталинградом, что они вполне способны успешно вести бой с сильнейшими танковыми группировками противника в маневренных условиях. Однако в той ситуации, когда фашисты имели почти такое же количество танков, как и Красная Армия, но обладали численным превосходством в тяжелых танках, риск был необоснованным. Вот почему и было принято такое решение, и оно себя полностью оправдало. Наша пехота, противотанковая артиллерия, танки, участвовавшие в этом сражении, нанесли большие потери противнику. Как видите, сказал в заключение И. В. Сталин, хорошо проведенной обороной мы создали выгодные условия для успешного наступления.

Г. К. Жуков не удивился, услышав эту информацию, и очень положительно отнесся ко всему сказанному.

Войска, освобождавшие Украину, ощущали огромную поддержку жителей временно оккупированных областей. Вместе с воинами готовились к форсированию Днепра и 11 партизанских соединений общей численностью 17 тыс. человек.

Преодолеть такую серьезную водную преграду, как Днепр, при ограниченном количестве переправочных средств, под огнем противника — дело нелегкое. К тому же обстановка требовала форсировать Днепр немедленно, чтобы противник не смог закрепиться на правом берегу реки. Всему этому очень помогли партизаны. В результате, несмотря на трудности, форсирование Днепра началось успешно и почти одновременно на многих участках. Например, к концу сентября войска Центрального фронта, [162] сломив сопротивление врага, преодолели мощную водную преграду на фронте 90 км.

На Воронежском фронте в районе Великого Букрина одними из первых форсировали Днепр передовые части 3-й гвардейской танковой армии генерала П. С. Рыбалко. Но танкистам не повезло. Не подошли переправочные средства, и поэтому не было возможности немедленно вслед за мотопехотой перебросить на занятый плацдарм танки. Воспользовавшись этим, гитлеровцы подтянули резервы и стали предпринимать сильные контратаки. На войне всякое бывает. Но вскоре танковая армия все же нанесла на другом участке совместно с общевойсковыми армиями сокрушающий удар по врагу, в результате чего он оставил Киев, продолжая отступать.

Ожесточенные бои при форсировании Днепра развернулись в полосе Степного фронта. Первыми форсировали реку войска 7-й гвардейской армии, которая имела в своем составе из танковых войск 201-ю отдельную танковую бригаду и 262-й отдельный танковый полк. В это же время форсировала Днепр 37-я армия с 43-м отдельным танковым полком, а к 30 сентября на правый берег севернее Верхне-Днепровска переправились и стрелковые соединения 57-й армии со 173-й и 179-й отдельными танковыми бригадами и 148-м отдельным танковым полком.

Успеху наземных войск во многом содействовала авиация фронтов и авиация дальнего действия.

Красная Армия к концу сентября форсировала Днепр на широком фронте от Лоева до Запорожья и захватила [163] на его правом берегу в разных местах 23 плацдарма. Преодоление с ходу такой крупной водной преграды стало возможным благодаря высоким моральным качествам советских воинов, беззаветной преданности Коммунистической партии и социалистической Родине, беспримерному массовому героизму и большому воинскому мастерству. Форсирование Днепра явилось одной из славных страниц в героической летописи Советских Вооруженных Сил. Победа Красной Армии в битвах под Москвой, Сталинградом, на Курской дуге, выход советских войск к Днепру и форсирование его явились важнейшими этапами на пути к полному разгрому немецко-фашистской армии. В результате этих побед потерпела крах наступательная стратегия фашистской Германии — она вынуждена была перейти к стратегической обороне. Красная Армия диктовала условия ведения вооруженной борьбы.

По мере освобождения Украины тысячи советских патриотов, не ожидая призыва, добровольно вступали в ряды Красной Армии. Население прифронтовых районов восстанавливало железные дороги и мосты. Женщины и девушки активно участвовали в оборудовании госпиталей, ухаживали за ранеными.

Оказывая советским войскам упорное сопротивление, фашисты стремились любой ценой сбросить наши части в Днепр, а вражеская авиация всеми силами старалась не допустить накапливания свежих сил на плацдармах.

В этот период советское командование осуществило мероприятия, которые дезориентировали противника и позволили [164] нанести по врагу новые мощные удары. В этом отношении представляет большой интерес маневр танковых войск.

В конце октября было принято решение 3-ю гвардейскую танковую армию сменить на плацдарме общевойсковой армией и перевести на другое направление — на участок фронта севернее Киева. За короткое время 3-я гвардейская танковая армия и основная часть артиллерии резерва Верховного Главнокомандования, находившиеся на букринском плацдарме, скрытно переправились на левый берег Днепра и совершили марш 130-200 км вдоль линии фронта на север. Затем, переправившись через Десну и вновь через Днепр, они сосредоточились на лютежском плацдарме. Такое решение требовало, безусловно, большого мужества и высокого воинского мастерства. Этим маневром была достигнута внезапность удара, которая на войне имеет очень большое, а в ряде случаев и решающее значение.

Представляет интерес и переправа 5-й гвардейской танковой армии через Днепр в полосе действий 5-й гвардейской армии.

В период 10-12 октября 5-я гвардейская танковая армия в ночных условиях была перегруппирована из района Полтавы к Днепру и тщательно замаскирована. Противнику не удалось установить подхода танков. Но вот вопрос — как переправиться скрытно через Днепр?

Необходимо отдать должное мужеству и мудрости генерала И. С. Конева, командующего Степным фронтом. Во-первых, он категорически запретил днем появляться на реке каким-либо переправочным средствам в той полосе, где ночами должна была переправляться 5-я гвардейская танковая армия. Во-вторых, командующему 7-й гвардейской армией генералу М. С. Шумилову И. С. Конев, даже не объясняя причины, приказал держать днем наплавные мосты через Днепр и переправлять все, что требуется для усиления войск на плацдарме.

Нет нужды говорить, как гитлеровцы бомбили эти переправы, как много они вывели из строя понтонов. Считая, что советское командование именно здесь накапливает силы, фашисты и начали на этом направлении готовиться к отражению удара советских войск. Но главный удар Степного фронта был перенесен в направлении на Пятихатки, с плацдарма, который занимала 5-я гвардейская армия. [165]

Утром 15 октября наши войска после артиллерийской подготовки и при поддержке авиации перешли в наступление. Успех был небольшой, так как гитлеровцам удалось в короткий срок перебросить свои резервы с направления, на котором оборонялась 7-я гвардейская армия, в полосу наступления войск 5-й гвардейской армии.

Однако у нас было то преимущество, что гитлеровцы по всем признакам не подозревали о сосредоточении на правом берегу Днепра двух танковых корпусов 5-й гвардейской танковой армии. Не знал противник и о содержании переговоров, которые вел командующий 5-й гвардейской танковой армией с командующим фронтом. Командарм обратился к командующему фронтом со следующим предложением: в связи с тем, что день подходил к концу и бой затихал, после 15-минутного огневого налета (гитлеровцы в эти часы обычно принимали пищу) атаковать врага одним танковым корпусом в полосе дивизии генерала Г. В. Бакланова.

После небольших уточнений генерал И. С. Конев одобрил это предложение. Результат был замечательный. Неожиданный огневой налет артиллерии и атака свежего [166] танкового корпуса смяли врага. Наши танкисты в эти сутки продвинулись на глубину более 25 км и 19 октября освободили крупнейший железнодорожный узел Пятихатки, захватив при этом на станции новейшие гитлеровские танки "пантера". Развивая успех, 5-я гвардейская танковая армия вышла к Кривому Рогу и на его окраине завязала бои. К сожалению, по ряду причин с ходу городом овладеть не удалось.

Успех Степного фронта во многом способствовал продвижению других фронтов, освобождавших украинскую землю от немецко-фашистских захватчиков.

При рассмотрении событий этого периода необходимо отметить и следующее. В то время как всесокрушающий вал советских войск катился по Левобережной Украине к Днепру, Северо-Кавказский фронт в тесном взаимодействии с Черноморским флотом и Азовской военной флотилией также развернули широкое наступление с целью освобождения Таманского полуострова. Это наступление развивалось общевойсковыми армиями с одновременной высадкой десанта с моря. В результате 16 сентября наши войска освободили Новороссийск.

В это же время соединения 56-й армии генерала А. А. Гречко, ныне Маршала Советского Союза, и 9-й армии генерала А. А. Гречкина, отбрасывая врага к Керченскому проливу, к 10 октября полностью очистили Таманский полуостров.

Кировоградская операция. В этой весьма поучительной наступательной операции, которая была проведена в первых числах января 1944 года 2-м Украинским фронтом, важная роль принадлежит танковым войскам.

Маршал Советского Союза И. С. Конев, командующий 2-м Украинским фронтом, отмечает, что главный удар в этой операции наносила 7-я гвардейская армия в тесном взаимодействии с 5-й гвардейской танковой армией в общем направлении на Плавни, Покровское в обход Кировограда с юго-запада{35}.

5-я гвардейская армия с 7-м механизированным корпусом наносила главный удар в общем направлении на Грузкое, обходя Кировоград с северо-запада.

Имелось в виду, что в результате этих ударов к исходу второго дня операции войска 2-го Украинского фронта [167] овладеют Кировоградом и выйдут на рубеж Ново-Павловка, Юрьевка, Ингуло-Камепка.

Противник, придавая большое значение удержанию Кировограда, сосредоточил здесь крупные силы: три пехотные, моторизованную, авиаполевую и три танковые дивизии. Кроме того, в резерве гитлеровцы имели две дивизии: танковую и пехотную.

Противник приложил немало усилий, чтобы создать восточнее Кировограда устойчивую оборону. Кировоград гитлеровцы превратили в сильный узел сопротивления.

Кировоградская наступательная операция достаточно полно освещена в различных трудах. Поэтому хотелось бы остановиться только на роли и значении в этой операции советских танковых войск.

Кроме 5-й гвардейской танковой армии в операции участвовали два механизированных корпуса — 5-й гвардейский и 7-й. В своей статье в пятом номере "Военно-исторического журнала" за 1969 год И. С. Конев большое внимание уделяет маневру танковыми и механизированными корпусами, и это вполне обоснованно. Они сыграли важную роль в разгроме врага. Хотелось бы лишь подчеркнуть, что если бы в распоряжении фронта были не механизированные, а танковые корпуса, то эффект, бесспорно, оказался бы значительнее. Ведь 5-я гвардейская армия генерала А. С. Жадова нуждалась в усилении танками, а не пехотой. Ход боевых действий показал, что продвижение этой армии сдерживалось прежде всего контратаками вражеских танков, а не стойкостью обороны пехотных дивизий.

7-я гвардейская армия не смогла прорвать первую полосу обороны противника. Это обстоятельство вынудило командующего фронтом ввести в сражение 5-ю гвардейскую танковую армию, хотя было отлично известно, что танковая армия предназначалась не для этих целей. Но что оставалось делать командующему фронтом, если наступление стрелковых войск без танков развивалось очень медленно и могло захлебнуться вообще. Конечно, с вводом в сражение 5-й гвардейской танковый армии обстановка резко изменилась, хотя танкистам пришлось и нелегко.

В ходе сражения 6 января 1944 года на наблюдательный пункт 5-й гвардейской танковой армии прибыл маршал Г. К. Жуков. Командарм находился в это время в 29-м танковом корпусе. Отдав необходимые распоряжения, [168] командарм вернулся на наблюдательный пункт, где состоялся короткий, но весьма интересный разговор. Г. К. Жуков спросил, как идут дела. Командующий армией доложил, что противник ожесточенно сопротивляется и поэтому еще в ходе прорыва первой полосы тактической зоны обороны врага пришлось выделить некоторые танковые части для усиления 7-й гвардейской армии. 5-я гвардейская танковая армия силами 18-го и 29-го танковых корпусов в настоящее время совместно с соединениями 7-й гвардейской армии завершает прорыв тактической зоны обороны противника и через 2-3 часа сделает рывок в оперативную глубину. Обойдя Кировоград с юга, главные силы армии будут находиться западнее города. 8-й мехкорпус предполагается ввести в сражение с рассветом с целью развития успеха танковых корпусов и, самое главное, для парирования возможных контрударов противника по нашим войскам, которые к этому времени могут оказаться западнее Кировограда.

Г. К. Жуков весьма положительно отнесся к докладу и сообщил, что командующий фронтом И. С. Конев настаивает на немедленной передаче 8-го мехкорпуса 5-й гвардейской армии, которая имеет больший успех, чем 7-я гвардейская.

Маршалу Г. К. Жукову было доложено, что, конечно, для развития успеха 5-й гвардейской армии нужны танки. Однако трудно согласиться с тем, что для этих целей необходимо отбирать у 5-й гвардейской танковой армии ее второй эшелон — 8-й мехкорпус. К тому же корпус потеряет много времени на перегруппировку с одного направления на другое, и. когда он вступит в бой в полосе 5-й гвардейской армии, Кировоград будет в руках советских войск.

Жизнь подтвердила правильность этого прогноза. Вот что пишет о тех событиях И. С. Конев:

"В этот же день (6 января. — Я. Р.) соединения 5-й гвардейской танковой армии к 14 час. с ходу преодолели второй оборонительный рубеж гитлеровцев по реке Аджамке и продолжали успешно продвигаться вперед. 29-й танковый корпус в ночь на 7 января вышел к юго-восточной части Кировограда. 18-й танковый корпус овладел Федоровкой и, прикрыв свой южный фланг главными силами, двинулся на Ново-Павловку, т, е. в обход Кировограда с юго-запада". [169]

А ведь успех мог быть еще большим. Спрашивается, зачем же нужно было отбирать у 5-й гвардейской танковой армии 8-й мехкорпус, ее второй эшелон. Ведь задача 2-го Украинского фронта в этой операции была предельно конкретной — освободить Кировоград. И она успешно выполнялась. Но у командующего фронтом И. С. Конева для проведения этой стремительной операции явно не хватало танковых соединений и танков вообще.

Маршал И. С. Конев отмечает успешность действий 53-й армии во взаимодействии с 5-м гвардейским механизированным корпусом и 5-й гвардейской армии во взаимодействии с 7-м механизированным корпусом. Прорвав оборону противника, эти армии продвинулись на глубину до 24 км. Однако здесь же И. С. Конев подчеркивает особую роль танковых войск, которые силой своего удара, смелостью и решительностью действий громили врага.

К сожалению, совсем по-другому развернулись события в полосе 7-й гвардейской армии. И не потому, что стрелковые соединения этой замечательной армии "столкнулись с крупными силами танков противника", а потому, что 7-я гвардейская армия не имела в своем составе ни танкового, ни механизированного корпуса, что и не позволило ее войскам преодолеть тактическую зону обороны врага. Потребовалась помощь 5-й гвардейской танковой армии.

Чем же объясняется такой крупный тактический успех в первый и второй день Кировоградской операции в полосе наступления 53-й и 5-й гвардейской армий? Ответ очень простой. Кроме частей этих армий на данном направлении действовали два механизированных корпуса. Но вот силы корпусов стали иссякать. Это видел и командующий фронтом И. С. Конев. Опытный военачальник, он хорошо знал роль и значение танков в бою и понял, что если не введет дополнительные танковые силы на этом направлении, то наступление здесь погаснет. Поэтому И. С. Конев и принял такое необычное решение, взяв у 5-й гвардейской танковой армии корпус второго эшелона.

И. С. Конев дал самую высокую оценку танковым войскам, сделал соответствующие выводы о значении танковых войск в этой интересной и смелой операции, в которой они действительно сыграли решающую роль, и, не боясь кого-либо обидеть, отдал должное этим войскам, предопределившим судьбу операции. [170]

История неумолима. Она всем отводит свое место в соответствии с тем, кто, когда, какими средствами и как выполнял свой воинский долг на войне.

В данной операции войска 2-го Украинского фронта менее чем за двое суток прорвали оборону врага на фронте 70 км и вклинились в нее на глубину более 30 км. Успеху этой наступательной операции способствовало прежде всего массированное применение танковых войск, стремительность их действий при выходе в тыл кировоградской группировке противника. И. С. Конев отмечает, что

"окружить и уничтожить кировоградскую группировку нам полностью не удалось, так как успех подвижных войск, вышедших на пути отхода противника, не был своевременно закреплен стрелковыми соединениями"{36}.

Что касается использования 8-го механизированного корпуса в полосе действий 5-й гвардейской армии, то следует признать, что он, конечно, сыграл свою очень важную роль, но только к исходу 7 января, т.е. при отражении танковых ударов противника на этом направлении.

Говоря об итогах операции, необходимо отметить, что именно в результате успешных действий войск 2-го Украинского фронта на кировоградском направлении и 1-го Украинского фронта на белоцерковском направлении были созданы условия для проведения еще более значительной Корсунь-Шевченковской наступательной операции.

Освободив Кировоград и заняв большой плацдарм северо-западнее, западнее и южнее города, советские войска обеспечили благоприятные условия для последующего наступления на Правобережной Украине.

Корcунь-Шевченковская операция. Корсунь-Шевченковская наступательная операция, проведенная советскими войсками в начале 1944 года с целью окружения и уничтожения вражеской группировки, еще раз показала превосходство советского военного искусства и полководческого таланта советских военачальников.

Обстановка накануне Корсунь-Шевченковской операции была весьма сложной. В конце декабря 1943 года войска 1-го Украинского фронта, наступая с киевского плацдарма, разгромили житомирскую группировку противника и к концу января 1944 года продвинулись в направлении [171] Ровно, Луцк до 300 км. Войска 2-го Украинского фронта, наступая с кременчугского плацдарма, в первых числах января 1944 года провели блестящую наступательную операцию на кировоградском направлении и 8 января 1944 года освободили Кировоград.

Таким образом, в результате активных наступательных действий 1-го и 2-го Украинских фронтов и глубокого продвижения советских войск на запад конфигурация линии фронта приняла угрожающий для противника характер. Казалось бы, каждому должно было быть ясно, что гитлеровская группировка, которая продолжала держаться за Днепр своим основанием на небольшом участке, зажатая с флангов крупными силами советских войск, обречена на гибель.

Немецко-фашистское командование, пренебрегая угрозой фланговых ударов советских войск, рассчитывало использовать корсунь-шевченковский выступ для удара во фланг и тыл войскам 1-го Украинского фронта, действовавшим западнее Киева, и вновь овладеть Правобережной Украиной. Конечно, для проведения такой операции у противника не было ни сил, ни возможностей, хотя этот удар мог затруднить взаимодействие 1-го и 2-го Украинских фронтов в ходе дальнейшего наступления.

В Корсунь-Шевченковской наступательной операции, классической по методам и способам окружения врага и необычайно динамичной, советское командование широко практиковало перегруппировки войск. Войска снимались с неатакованных участков и перебрасывались в зависимости от обстановки то на внешний, то на внутренний фронт окружения и везде добивались победы. Особенно динамично использовались танковые войска.

Говоря об этой классической наступательной операции на окружение, которую выиграло советское военное искусство, нельзя не назвать прежде всего командующего 2-м Украинским фронтом И. С. Конева — умного, расчетливого, умеющего анализировать обстановку, его замечательного начальника штаба фронта М. В. Захарова и высокообразованного командующего артиллерией генерала Н. С. Фомина.

Советское командование решило до начала широкого наступления советских войск с целью освобождения Правобережной Украины разгромить корсунь-шевченковскую группировку. Для выполнения этой задачи намечалось [172] нанести два мощных удара под основание корсунь-шевченковского выступа, в последующем стремительным наступлением но сходящимся направлениям на Звенигородку окружить и уничтожить вражескую группировку.

Для осуществления операции привлекались 1-й и 2-й Украинские фронты.

Один удар из района южнее Белой Церкви наносили войска левого крыла 1-го Украинского фронта в составе 40-й и 27-й армий и 6 и танковой армии; другой — из района севернее Кировограда — войска правого крыла 2-го Украинского фронта в составе 4-й гвардейской, 53-й армий и 5-й гвардейской танковой армии.

Кроме того, из района Смелы и Кировограда намечалось нанести два вспомогательных удара, чтобы не позволить противнику перебросить войска на направление действий ударной группировки 2-го Украинского фронта.

Успех во многом зависел от высоких темпов наступления как при прорыве обороны противника, так и в ходе развития наступления. Только при этом условии можно было окружить противника до того, как успеют подойти его резервы с винницкого и кировоградского направлений. Решающая роль в осуществлении этого замысла отводилась 5-й гвардейской танковой армии 2-го Украинского фронта и 6-й танковой армии, входившей в состав 1-го Украинского фронта. Эти танковые армии должны были не только обеспечить развитие прорыва тактической зоны обороны противника, но, что самое главное, как можно глубже охватить с двух сторон фланги вражеской группировки и создать условия для ее уничтожения.

В Корсунь-Шевченковской операции впервые две танковые армии (6-я и 5-я гвардейская) должны были без паузы решить две задачи — охватить фланги противостоящей группировки противника, а затем окружить во взаимодействии с другими войсками и уничтожить се.

По решению командующего 1-м Украинским фронтом генерала Н. Ф. Ватутина 6-й танковой армии предстояло действовать в первом эшелоне войск фронта. При этом ее 5-му механизированному корпусу во взаимодействии с 40-й армией была поставлена задача прорвать оборону, а 5-му гвардейскому танковому корпусу использовать прорыв и стремительно развивать наступление на Звенигородку. [173]

5-й гвардейской танковой армии командующий 2 м Украинским фронтом генерал И. С. Конев ставил решительную задачу как по глубине удара, так и замыслу действий. Однако, как и 6-я танковая армия генерала А. Г. Кравченко, 5 я гвардейская танковая армия частью своих сил должна была содействовать войскам 53-й армии генерала И. В. Галанина в быстрейшем прорыве тактической обороны противника.

Привлечение части сил танковых армий для решения задач в тактической зоне обороны несколько ослабляло их ударную силу, предназначенную главным образом для нанесения ударов в оперативной глубине. Но в сложившейся обстановке такая мера являлась необходимой, поскольку не было других средств, которые могли бы обеспечить прорыв обороны противника в высоком темпе.

Подготовка к этой операции на окружение и уничтожение противника проводилась в трудных условиях. Войска обоих фронтов вели непрерывные бои. Особенно неблагоприятно сложилась обстановка для танковых соединений. 6-я танковая армия имела в своем составе только два корпуса и резервную бригаду. 5-я гвардейская танковая армия хотя и имела в своем составе три корпуса, но после тяжелых боев под Кировоградом не сумела полностью восстановить материальную часть. К тому же обстановка потребовала в короткий срок осуществить переброску 5-й гвардейской танковой армии из района Кировограда в полосу наступления 53-й армии.

Перегруппировка танковой армии весьма поучительна с точки зрения оперативной маскировки. Так, на месте прежнего расположения армии были оставлены макеты танков и орудий, а также несколько армейских радиостанций, работавших в прежнем режиме. Кроме того, имитировалось прибытие новых танковых частей и соединений в район Кировограда. И хотя маршруты танковой армии пролегали в 20-25 км от линии фронта (метеорологические условия не позволяли использовать авиацию), немецко-фашистское командование было дезориентировано относительно района нанесения главного удара 2-го Украинского фронта и, самое главное, не заметило перегруппировки 5-й гвардейской танковой армии. Не случайно гитлеровцы до 27 января держали свои танковые дивизии на кировоградском направлении.

Операция готовилась весьма тщательно. Четко и оперативно [174] работали командиры и штабы всех степеней, политорганы, партийные и комсомольские организации. Большую работу во 2-м Украинском фронте провел член Военного совета фронта генерал И. 3. Сусайков, в 5-и гвардейской танковой армии — член Военного совета генерал П. Г. Гришин и начальник политотдела генерал В. М. Шаров.

Важное место в партийно-политической работе занимала популяризация боевых традиций подразделений и частей, показ героизма и мастерства, обмен опытом отличившихся в прошедших боях солдат, сержантов и офицеров. У воинов развивали наступательный порыв, смелость, решительность и отвагу, упорство в обороне. Только так можно было решить трудные задачи, стоявшие перед войсками. В подразделениях и частях широко пропагандировались материалы, посвященные памяти основателя Коммунистической партии и Советского государства В. И. Ленина. В них особенно подчеркивались ленинские идеи о защите социалистического Отечества.

2-й Украинский фронт перешел в наступление 25 января, нанося главный удар из района севернее Кировограда в направлении Шпола, Звенигородка. Войска 1-го Украинского фронта начали наступление 26 января. Главный удар наносился из района Жашкова в общем направлении Звенигородка, Шпола навстречу войскам 2-го Украинского фронта.

Наступление советских войск началось, как и планировалось, с прорыва обороны противника у основания корсунь-шевченковского выступа. Уже к исходу 26 января совместными усилиями общевойсковых и танковых армий при поддержке массированных ударов артиллерии и авиации эта задача была успешно решена. С утра 27 января танковые армии обоих фронтов приступили к осуществлению двустороннего охватывающего маневра с целью окружения вражеской группировки.

К исходу первого дня наступления, т. е. 25 января, 5-я гвардейская танковая армия продвинулась на 18- 20 км. Ее соединения, оторвавшись от стрелковых частей, преодолели вторую полосу обороны и вели бои в Тишковке и на подступах к Капитаповке. На этих рубежах армия закрепилась, развернув левофланговые соединения фронтом на юг с целью расширения прорыва в сторону фланга. [175]

С утра 27 января 5-я гвардейская танковая армия продолжала наступать в направлении Шполы.

Противник, определив истинное направление главного удара советских войск и почувствовав серьезную угрозу для всей своей корсунь-шевченковской группировки, поспешно начал собирать силы для срыва нашего наступления и, в частности, перебросил танковые дивизии с кировоградского направления. На флангах прорыва гитлеровцы создали сильные ударные группировки: на левом — в составе трех танковых дивизий (3, 11, 14-й) и 106-й пехотной дивизии, на правом — в составе 389-й пехотной, одного полка 57-й пехотной дивизии и танковой дивизии СС "Викинг". Однако маневр противника был разгадан. Опыт предыдущих операций показывал, что немецко-фашистское командование обязательно попытается отрезать наступающие войска у основания прорыва.

Действительно, 27 января обе вражеские группировки начали наступление, нанося одновременный удар по флангам наших войск. Противник, видимо, рассчитывал ликвидировать прорыв и прежде всего отрезать от основных сил фронта танковые части 5-й гвардейской танковой армии, достигшие к этому времени района Шполы.

На всем участке прорыва развернулись ожесточенные бои. Советские войска мужественно и стойко отражали контратаки врага, следовавшие одна за другой. В этот период наиболее активные боевые действия пришлось вести нашим артиллеристам и танкистам.

В ходе тяжелых боев при отражении контратак врага положение 5-й гвардейской танковой армии порой бывало весьма сложным. Противник группами танков и пехоты различного состава выходил на коммуникации 20-го и 29-го танковых корпусов и внезапными ударами иногда прерывал снабжение войск горючим, продовольствием и боеприпасами. Некоторые населенные пункты по несколько раз переходили из рук в руки. В этих условиях танкисты проявили стойкость и самообладание, героически отбивая яростные атаки врага.

При выходе корпусов первого эшелона 5-й гвардейской танковой армии в оперативную глубину противник нанес мощный контрудар с юга и севера по горловине прорыва. Ему удалось закрыть брешь. В результате 20-й корпус генерала И. Г. Лазарева и 29-й корпус генерала И. Ф. Кириченко оказались отрезанными не только от главных сил [176] ударной группировки фронта, но и от второго эшелона и тыла армии. В это же время гитлеровцы начали выдвигать новые резервы с кировоградского направления к району прорыва.

Командующий 5-й гвардейской танковой армией в этой обстановке принял решение разгромить части противника, закрывшие брешь, вводом в сражение второго эшелона — 18-го танкового корпуса под командованием генерала В. И. Полозкова.

Одновременно 29-му танковому корпусу было приказано запять оборону на рубеже Водяное, Липяпка фронтом на юг. Надо было преградить путь резервам врага, подходившим к корсунь-шевченковской группировке, и обеспечить свой открытый левый фланг.

20-й танковый корпус продолжал наступление. Его воины проявляли высокое мастерство, мужество и отвагу. Так, 155-я танковая бригада под командованием подполковника И. И. Прошипа дерзко прошла по тылам противника и в ночь на 27 января вместе с 8-й гвардейской танковой бригадой полковника В. Ф. Орлова вышла на подступы к Шполе. Разведав огневую систему обороны врага, танкисты открыли сильный огонь, а затем ворвались в город. Противник, застигнутый врасплох, не смог оказать организованного сопротивления и в панике бежал. 155-я бригада, стремительно преследуя фашистов, 28 января ворвалась в Звенигородку. Вслед за бригадой подошли и главные силы 20-го корпуса. Успех был закреплен.

К этому времени передовой отряд 6-й танковой армии, которым командовал генерал М. И. Савельев, отразил контратаки гитлеровцев и также прорвался в Звенигородку. Это означало, что на четвертый день боевых действий танковые армии двух фронтов перерезали все пути, связывавшие корсунь-шевченковскую группировку противника с соседями и резервами. Она оказалась в окружении.

Танковое кольцо советских войск в районе Звенигородки сомкнулось, и было положено начало разгрому всей корсунь-шевченковской группировки врага. Однако созданный фронт окружения имел большие промежутки и участки, прикрывавшиеся незначительными силами.

Обстановка оставалась очень напряженной. Внутренний фронт окружения был недостаточно прочным, внешний лишь обозначился, а к нему уже подходили крупные резервы врага — до восьми танковых и шести пехотных дивизий. [177]

Срочно принимались меры, чтобы укрепить положение наших войск. Силами общевойсковых армий, а также 18-м танковым корпусом и резервной 25-й танковой бригадой к 30 января коридор был очищен от противника и восстановлена непосредственная связь с танковыми корпусами первого эшелона. И все же разрыв между корпусами первого и второго эшелонов танковой армии достигал свыше 50 км. На всем его протяжении коридор между линиями внутреннего и внешнего фронтов окружения составлял на отдельных участках всего около 2 км. В этих условиях командующий фронтом принимал самые энергичные меры, чтобы части 5-й гвардейской танковой армии были свободны от выполнения второстепенных задач. Он непрерывно перебрасывал в полосу действий 5-й гвардейской танковой армии противотанковую артиллерию и стрелковые дивизии. Всего в ходе операции 5-я гвардейская танковая армия получила на усиление несколько противотанковых бригад, пять стрелковых дивизий и управление стрелкового корпуса. Это позволило командарму высвободить танки с пассивных участков и использовать их для нанесения ударов по танковым группировкам противника.

Вслед за 5-й гвардейской танковой армией наступали войска 4-й гвардейской армии генерала А. И. Рыжова и 5-й гвардейский кавалерийский корпус под командованием генерала А. Г. Селиванова. Совместно с общевойсковыми армиями 1-го Украинского фронта они создали к 3 февраля надежный внутренний фронт окружения. По мере подхода общевойсковых соединений к району Звенигородки 6-я и 5-я гвардейская танковые армии перенацеливались с внутреннего фронта окружения на внешний. Здесь они быстро организовывали мощную противотанковую оборону.

Последовательное решение танковыми армиями таких задач, как охват флангов группировки противника и завершение ее окружения, последующая перегруппировка на внешний фронт окружения и организация в короткие сроки обороны, было новым по тому времени явлением в боевой практике. Оно свидетельствовало о возросших организаторских и полководческих способностях советских командных кадров.

Представляет большой интерес организация обороны танковых армий. В этой операции они располагались в [178] центре оперативного построения войск, а к их флангам примыкали, с одной стороны соединения 40-й армии 1-го Украинского фронта, а с другой — 53-й армии 2-го Украинского фронта. Обе танковые армии усиливались артиллерией и инженерными частями. Каждой из них было оперативно подчинено по стрелковому корпусу, а 6-й танковой армии, кроме того, 16-й танковый корпус 2-й танковой армии, которой командовал генерал С. И. Богданов.

Наличие в танковых армиях стрелковых корпусов позволяло прикрывать менее активные участки фронта стрелковыми войсками и противотанковой артиллерией, а на основных направлениях создавать сильные танковые группировки, с тем чтобы мощными контрударами срывать намерения врага. Так, 5-я гвардейская танковая армия заняла оборону, имея двухэшелонное построение. В первом эшелоне на правом фланге оборонялся 20-й танковый корпус, а на левом — 49 -и стрелковый и 29-й танковый корпуса. При этом основные силы 29-го корпуса располагались в глубине и предназначались для контратак. Во втором эшелоне армии находился 18-й танковый корпус.

Основу обороны составляла хорошо организованная система огня танков, самоходно-артиллерийских установок, противотанковых орудий и минометов. Предусматривался широкий маневр, контратаки и контрудары частей и соединений, находившихся во вторых эшелонах и резервах. Переход к обороне и ее организация осуществлялись одновременно с отражением непрерывных атак противника, под воздействием огня его артиллерии и ударов авиации.

На внешнем фронте окруженной группировки личный состав 5-й гвардейской танковой армии, как и других армий, проявил настоящее воинское мастерство, стойкость, массовый героизм. И этим объясняется успех, достигнутый нашими войсками. В оборонительном бою особенно отличилась 181-я танковая бригада под командованием подполковника А. М. Индейкина. Умело организуя засады и сочетая их с короткими стремительными ударами, бригада отразила десятки атак врага, рвавшегося к окруженным войскам. Самоотверженно сражался в этом бою личный состав 3-го танкового батальона под командованием капитана В. А. Янушкевича. Батальон смело вступил [179] в бой с численно превосходящим противником. В одном из боев танкисты подожгли 15 вражеских танков, из них 5 уничтожил капитан Янушкевич.

Действия солдат и офицеров отличались необыкновенной смелостью. Когда наши танки и пехота подошли к южной окраине Новой Буды, противник открыл сильный огонь из засады. Уничтожить ее вызвался комсомолец младший лейтенант Балакин. Командир бригады подполковник И. П. Мищенко разрешил офицеру осуществить свой дерзкий замысел.

Танк Балакина обошел село по лощине, под грохот пушечной стрельбы выскочил на его окраину и далее продвигался по огородам. Экипаж внимательно наблюдал за местностью. В одном из переулков буквально в 200 метрах стоял вражеский танк и вел огонь. Первым же снарядом он был уничтожен. Продвинувшись дальше, машина Балакина остановилась у углового дома. Впереди небольшая возвышенность. Из-за нее тоже вел стрельбу танк противника. Не ушел и он от огня советского танкиста. В центре села застучали пулеметы. Это открыли огонь вражеские бронетранспортеры. Танк Балакина ринулся туда. Вскоре на площади села догорали два уничтоженных бронетранспортера.

Противнику иногда удавалось вклиниться в нашу оборону, и тогда обстановка особенно осложнялась. Так было, например, 4 февраля, когда танковая группировка врага прорвалась через боевые порядки соединений 40-й армии на север. Расстояние между внутренним и внешним фронтами окружения сузилось до 10 км. Сил оборонявшихся там войск 40-й и соседней 6-й танковой армий оказалось недостаточно, чтобы восстановить положение. Поэтому сюда перебрасывались части и соединения с других участков фронта. В частности, подошли 3-й танковый корпус генерала А. А. Шамшина из 2-й танковой армии и ее армейские части.

Танковые войска обоих фронтов непрерывно маневрировали с целью создания на решающих направлениях превосходства в силах и средствах над противником. Много забот доставляло обеспечение войск горючим и боеприпасами. Транспортные машины с трудом продвигались по раскисшим дорогам. В связи с этим на всех танках и самоходно-артиллерийских установках имелись ящики с боеприпасами и дополнительные бочки с горючим. [180]

Противник принимал все меры, чтобы не допустить уничтожения окруженной группировки. Но паши войска блестяще выполнили поставленную задачу. Войска 5-й гвардейской и 6-й танковых армий прошли с боями навстречу друг другу около 120 км со средней скоростью около 12 км/час. В последующем соединения 5-й гвардейской, 2-й и 6-й танковых армий мощным ударом отбросили к югу вражеские войска, вклинившиеся в нашу оборону.

Успешно были отражены все попытки танковой группировки противника прорваться к своим окруженным войскам и на звенигородском направлении. Лишь ценой колоссальных усилий и жертв фашистам удалось вклиниться в нашу оборону на глубину 4-5 км на узком участке фронта.

Одновременно с отражением ударов противника на внешнем фронте шли бои по ликвидации окруженных войск. Общевойсковые соединения при хорошей поддержке артиллерии и авиации наносили по врагу мощные удары, дробя окруженную группировку и постепенно сжимая ее.

Большую роль при окружении и ликвидации группировки противника сыграли, несомненно, инженерные войска фронта под руководством генерала А. Д. Цирлина. Инженеры в сложных условиях распутицы и безлесной местности строили дороги, мосты, прокладывали колонные пути, помогали войскам преодолевать препятствия. Это требовало от командиров частей и соединений инженерных войск изобретательности, инициативы, высокой оперативности. И они с этой задачей справились успешно.

В условиях, когда противник наносил мощные удары по нашим войскам на внешнем и внутреннем фронтах окружения, успешные действия противотанковой артиллерии и инженерных войск обеспечивали отражение этих ударов и способствовали тому, что основная масса наших танков эффективно использовалась на решающих участках фронта.

Характерной особенностью действий инженерных войск в данной операции был широкий маневр частями и соединениями в соответствии с быстро меняющейся оперативной обстановкой.

В этой операции получило дальнейшее развитие применение подвижных отрядов заграждений. Особенностью [181] их тактики был широкий маневр средствами заграждения, в частности многократное использование мин.

Наконец враг был зажат на небольшой площади, простреливаемой со всех сторон артиллерийским огнем. Дальнейшее его сопротивление было бессмысленным. Советское командование, руководствуясь гуманными целями, 8 февраля предложило командованию окруженных войск капитулировать. В ответ на это враг возобновил попытки прорвать кольцо окружения.

11 февраля с новой силой разгорелись бои одновременно на внешнем и внутреннем фронтах. Противник нанес мощный удар на Лысянку пятью танковыми дивизиями. Навстречу этой группировке наступали окруженные войска в составе двух танковых и пехотной дивизий. Чтобы сорвать намерения врага, в этот район в течение ночи был перегруппирован 3-й танковый корпус 2-й танковой армии, а затем и 20-й танковый корпус 5-й гвардейской танковой армии. Саперы установили в районе Лысянки более 20 тыс. противотанковых мин, на которых подорвалось 30 вражеских танков и штурмовых орудий.

Бои в районе Лысянки приняли ожесточенный характер, однако гитлеровские части были обескровлены и отброшены в исходное положение.

До 12 февраля бои с противником вели 1-й и 2-й Украинские фронты. Затем эта задача была возложена на 2 и Украинский фронт. Особая ответственность ложилась на 5-ю гвардейскую танковую армию. Обстановка была очень сложной, к тому же предстояла большая перегруппировка войск.

Маневр 5-й гвардейской танковой армии на новое направление представлял большие трудности. Непролазная грязь сковывала движение танков. Однако маневр нужно было осуществить во что бы то ни стало. Выход танковой армии в указанный район предопределял активный разгром окруженных дивизий, исключал всякую возможность прорыва группировки генерала Штеммермана к войскам генерала Хубе, действовавшим с внешнего фронта. Последующие события подтвердили это.

Последнюю попытку вырваться из кольца противник предпринял в ночь на 17 февраля. Ему удалось несколько потеснить наши войска и в отдельных местах приблизиться к внешнему фронту на 3-4 км. Но в этом районе уже был скрытно сосредоточен 29 и танковый корпус, и на [182] пути врага встали танкисты. Во взаимодействии с общевойсковыми соединениями и 5-м гвардейским кавалерийским корпусом при поддержке массированных ударов артиллерии и авиации вражеские войска были отброшены. В этой сложной обстановке танкисты проявили инициативу и высокое воинское мастерство. 16 февраля у Комаровки колонна противника пыталась пробиться в направлении Шендеровки. Танк младшего лейтенанта А. Краюшкина оказался рядом с командиром корпуса генералом И. Ф. Кириченко.

- Товарищ генерал! Разрешите перехватить колонну, — обратился к нему комсомолец Краюшкин.

- Успеете? — спросил генерал.

- Успеем, — твердо ответил механик водитель сержант Черяпкин.

- Действуйте!

И вот уже танк Краюшкина мчится по дороге в направлении Шендеровки. С волнением наблюдали за действиями экипажа командующий 2-м Украинским фронтом генерал И. С. Конев и командир корпуса генерал И. Ф. Кириченко. Когда вражеская колонна была на полпути между Комаровкой и Шендеровкой, танк свернул с дороги и пошел целиной ей наперерез. Гитлеровцы заметили машину и стали разворачивать орудия. Однако наши танки, находившиеся в Комаровке, сорвали замысел врага. Они открыли по колонне сильный огонь. В этот момент танк Краюшкина и врезался в колонну. Враг в панике метался по полю, бросая оружие и технику.

Командующий фронтом отметил находчивость и храбрость экипажа и наградил боевых друзей орденами.

17 февраля враг сложил оружие. 55 тыс. гитлеровских солдат и офицеров были убиты и ранены, более 18 тыс. попали в плен. На поле сражения осталось множество техники и вооружения.

Успешное завершение операции создало благоприятные условия для перехода советских войск в повое большое наступление с целью полного разгрома захватчиков на Правобережной Украине. Операция сковала более 25 пехотных и танковых дивизий врага, которые были необходимы немецко-фашистскому командованию в районе Апостолово, Никополь и на ровенско-луцком направлении. [183]

Корсунь-шевченковская наступательная операция вошла в историю Великой Отечественной войны как образец окружения и одновременного уничтожения крупной вражеской группировки, где танковые войска сыграли решающую роль. В этих боях проявились высокий уровень советского военного искусства, талант советских полководцев и морально-боевое превосходство советских воинов.

Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин оценил эту операцию очень высоко, сказав, что советские войска устроили немцам новый Сталинград.

В Корсунь-шевченковской операции советское военное искусство снова одержало верх над военным искусством гитлеровского генералитета. Красная Армия показала свое моральное и материальное превосходство над армией противника, еще раз подтвердила, что отважным советским воинам любые задачи по плечу.

Своеобразие Корсунь-шевченковской операции заключается в том, что она развивалась необычайно маневренно. Широко практиковалась перегруппировка войск. Ударные группировки непрерывно усиливались за счет частей и соединений, действовавших на менее активных участках фронта.

Корсунь-шевченковская операция очень сложна и в то же время интересна как в тактическом, так и в оперативном отношении. Во многом сходная с битвой под Сталинградом, в частности по формам маневра и решительности целей, она вместе с тем отличается от нее рядом особенностей.

Операция проходила без паузы. Еще в ходе боев на окружение на ряде участков наши войска наносили рассекающие удары, чтобы впоследствии уничтожить вражескую группировку по частям. Когда кольцо вокруг противника еще только сжималось, уже велись активные наступательные действия с целью уничтожения отдельных опорных пунктов и очагов сопротивления врага. В динамике сражения противник не только оборонялся, находясь в окружении, а непрерывно маневрировал, атаковал и неоднократно пытался вырваться из кольца и соединиться с войсками, наступавшими извне.

Соотношение сил в этой операции на всех ее этапах — и в момент окружения, и во время борьбы с окруженной группировкой, стремившейся выйти из кольца, и с группировкой, наступавшей с внешнего фронта, — было почти [184] одинаковым, а по танкам неприятель даже превосходил советские войска, особенно на внешнем фронте окружения.

Однако нам удавалось создавать перевес в силах за счет ударных группировок, действовавших на определенных направлениях для рассечения окруженного врага и отражения атак на внешнем фронте кольца.

Ликвидация корсунь-шевченковского выступа и оборонявшей его группировки устранила угрозу удара противника во фланг и тыл войскам 1-го и 2-го Украинских фронтов и обеспечила тем самым возможность маневра советских войск вдоль фронта.

Корсунь-шевченковская наступательная операция свидетельствовала о том, что Красная Армия овладела высшей формой оперативного маневра — окружением. В истории Великой Отечественной войны это была третья большая операция на окружение. В последующем советское командование еще не раз с большим успехом применяло эту форму оперативного маневра.

За мужество, храбрость и высокое воинское мастерство, проявленные в операции, многие воины были награждены орденами и медалями. Командующий 2-м Украинским фронтом генерал армии И. С. Конев получил высшее воинское звание Маршала Советского Союза{37}.

Окрыленные победами на фронтах и воодушевленные поддержкой всего советского народа, наши воины сражались самоотверженно и умело. Каждый бой рождал подвиги и новых героев.

Слава воинам, которые блестяще выполнили задачи, поставленные перед ними в этой операции!

Освобождение Правобережной Украины. Противник, потерпев крупное поражение, в особенности под Корсунь-шевченковским, уже не помышлял о восстановлении обороны по Днепру и лишь пытался удержать оставшиеся в его руках районы Правобережной Украины.

Красная Армия, изгнав врага со значительной территории Правобережной Украины и отбросив его от Днепра, занимала выгодное положение для развития дальнейшего наступления. [185]

Советское Верховное Главнокомандование решило развернуть в начале марта широкое наступление силами 1, 2 и 3-го Украинских фронтов с целью завершить освобождение Правобережной Украины. Начался второй этап грандиозного сражения.

1-й и 2-й Украинские фронты, решавшие на этом важном оперативно-стратегическом направлении основные задачи, по указанию Ставки получили кроме других сил и средств по три танковые армии. В 1-й Украинский фронт вошли 1-я танковая армия генерала М. Е. Катукова, 3-я гвардейская танковая армия генерала П. С. Рыбалко и 4-я танковая армия генерала Д. Д. Лелюшенко. 2-й Украинский фронт был усилен 2-й танковой армией генерала С. И. Богданова, 5-й гвардейской танковой армией маршала бронетанковых войск П. А. Ротмистрова и 6-й танковой армией генерала А. Г. Кравченко.

Таким образом, все шесть танковых армий, которые имелись в то время в Красной Армии, были сосредоточены на одном оперативно-стратегическом направлении. Это говорит прежде всего о признании необходимости массирования танковых войск и в оперативном масштабе.

Так, командующий 1-м Украинским фронтом, широко используя маневр и ударную силу танковых армий, нанес мощный удар на Каменец-Подольский, Черновицы. Войска 1-го Украинского фронта окружили и уничтожили гарнизон врага в Тернополе и зажали к северу от Каменец-Подольского всю 1-ю немецкую танковую армию в составе двадцати одной дивизии. И хотя врагу удалось вырваться из окружения, это досталось ему дорогой ценой. Многие дивизии противника, попавшие в окружение, потеряли половину личного состава, почти все тяжелое вооружение и боевую технику.

2-й Украинский фронт, пользуясь благоприятной обстановкой, нанес из района Звенигородки главный удар силами 27, 52 и 4-й гвардейской армий. В первом эшелоне вместе со стрелковыми соединениями двигались и передовые части 2-й и 5-й гвардейской танковых армий.

Наступление войск 2-го Украинского фронта, начавшееся в период распутицы, было неожиданным для противника. Сокрушительная сила огня и внезапность удара обеспечили быстрый взлом вражеской обороны. Для развития наступления стрелковых войск командование фронта в первый же день ввело в сражение главные силы [186] 2-й танковой и 5-й гвардейской танковой армий. Затем началось выдвижение и 6-й танковой армии.

В результате войска 2-го Украинского фронта сокрушительным ударом на Умань, Яссы рассекли оборону врага, стремительно вышли к Днестру, а затем и к реке Прут, т. е. на государственную границу СССР с Румынией.

Успехи 1-го Украинского фронта в Проскуровско-Черновицкой наступательной операции и 2-го Украинского фронта в Уманско-Ботошаиской наступательной операции были достигнуты главным образом благодаря мощным ударам танковых войск, которые уверенно сражались с врагом в маневренных условиях.

В ходе мартовско-апрельского наступления Красная Армия очистила от немецко-фашистских захватчиков огромную территорию Правобережной Украины. Грандиозное наступление советских войск, начавшееся в конце декабря 1943 года, закончилось к середине апреля 1944 года выходом 1, 2 и 3-го Украинских фронтов на рубеж восточнее Ковеля, Торчин, Коломыя, Рэдэуци, Дубоссары и к Днестровскому лиману. В этих наступательных операциях Украинские фронты с честью выполнили поставленные задачи. Спасибо советским воинам за их ратный подвиг.

Белорусская наступательная операция. Белорусская операция по смелости замысла, размаху и военно-политическим [187] итогам была наиболее выдающейся стратегической наступательной операцией 1944 года. Ее результаты оказали огромное влияние на ход кампаний второй половины 1944 года. Стремительное продвижение советских войск в Белоруссии в значительной мере облегчило проведение Нормандской десантной операции американо-английских войск.

На полях Белоруссии Красная Армия показала высокое боевое мастерство. В результате разгрома витебской и бобруйской группировок во вражеской обороне образовались бреши, достигавшие 110-160 км. Используя их, наши войска устремились в оперативную глубину обороны противника. Гитлеровское командование, почувствовав угрозу окружения своей 4-й армии, находившейся на минском направлении, стало с лихорадочной поспешностью отводить войска на запад.

Но было уже поздно. Соединения 3-го и 1-го Белорусских фронтов после танковых ударов на Минск перешли к параллельному преследованию. Глубоко обходя фланги отступающей группировки врага и упреждая его в занятии промежуточных рубежей, советские соединения и части стремительно продвигались к Минску.

Одновременно войска 2-го Белорусского фронта, осуществляя фронтальное преследование 4-й немецкой армии, вклинились в ее боевые порядки, дробя их и не допуская организованного отхода.

На направлении главного удара 3-го Белорусского фронта на минском направлении действовали 5-я гвардейская танковая армия, 2-й гвардейский танковый корпус генерала А. С. Бурдейного, 3-й гвардейский механизированный корпус генерала В. Т. Обухова и 1-й танковый корпус под командованием генерала В. В. Буткова, входивший в состав 1-го Прибалтийского фронта и прикрывавший правое крыло 3-го Белорусского фронта.

Кроме того, 1-й Белорусский фронт наносил удар на Минск и западнее, используя в этих целях 1-й гвардейский танковый корпус, которым командовал генерал М. Ф. Панов, 9-й танковый корпус под командованием генерала Б. С. Бахарова и 11-й танковый корпус генерала Ф. Н. Рудкина. Этот сильнейший танковый удар, нанесенный во взаимодействии с авиацией и общевойсковыми соединениями, гитлеровцы не выдержали и вынуждены [188] были поспешно отступать на запад. При самом активном участии танковых соединений и объединений войска 3-го и 1-го Белорусских фронтов окружили под Минском группировку врага численностью свыше 100 тыс. человек.

Всего в составе войск фронтов, участвовавших в Белорусской операции, действовали две танковые армии, пять отдельных танковых корпусов, механизированный корпус, а также значительное количество отдельных танковых бригад, выполнявших боевые задачи в тесном взаимодействии со стрелковыми дивизиями.

Важные задачи выполняли танковые войска фронтов и армий, и особенно те соединения и объединения, которые использовались для развития успеха. При прорыве обороны противника большую роль сыграли отдельные танковые бригады, приданные стрелковым дивизиям, наступавшим на главных направлениях. Однако плотность 12-20 танков непосредственной поддержки пехоты на 1 км фронта не везде обеспечивала прорыв главной полосы обороны противника на всю глубину в первый день наступления. В ряде случаев для завершения прорыва главной полосы приходилось привлекать отдельные танковые [189] корпуса, предназначавшиеся для развития тактического прорыва в оперативный. Например, в 3-й армии 1-го Белорусского фронта в этих: целях был использован 9-й танковый корпус, а в 8-й гвардейской армии — 11-й танковый корпус.

В середине июля перешли в наступление войска левого крыла 1-го Белорусского фронта. В состав ударной группировки, наносившей главный удар на Люблин, входила и 2-я танковая армия генерала С. И. Богданова. После ранения командарма 23 июля армию возглавил генерал А. И. Радзиевский.

Решительные действия этой армии не только обеспечили захват 22 июля Люблина, но, самое главное, ее выход в глубокий тыл врага заставил всю белостокско-брестскую группировку противника начать немедленный отход.

Характерной чертой Белорусской наступательной операции, в результате которой были окружены и уничтожены несколько группировок противника, было то, что войска, действовавшие на внешнем фронте, решали задачи стремительным наступлением в глубину. Это не только лишало противника возможности отражать удары, но и препятствовало взаимодействию окруженных группировок с войсками, находившимися вне окружения.

Такой метод боевых действий, бесспорно, способствовал не только быстрому окружению крупных сил врага, но и приводил к ликвидации их в самые короткие сроки. Так, ликвидация окруженной группировки под Витебском была завершена в течение двух суток, под Бобруйском — трех, а под Минском — семи суток.

В Белорусской операции был успешно осуществлен стремительный маневр 2-й танковой армии из района Демблина вдоль правого берега Вислы на Прагу (пригород Варшавы), а также 3-го гвардейского кавалерийского корпуса из района Молодечно на Гродно.

При развитии успеха, т. с. после преодоления тактической зоны обороны противника, средний темп наступления войск достигал 25-40 км, а в отдельные дни и 50- 70 км в сутки.

На лесисто-болотистой местности танковым соединениям было очень трудно маневрировать, и они действовали главным образом вдоль дорог. Однако и в этих условиях танкистам удавалось внезапно появляться в тылу [190] врага. Так действовали, например, 1 и гвардейский танковый корпус при наступлении на Бобруйск, соединения 5-й гвардейской танковой армии и 2-го гвардейского танкового корпуса при наступлении на Минск, а также ряд других танковых корпусов и бригад.

Ввод в прорыв подвижных (танковых) войск 3-го и 1-го Белорусских фронтов (кроме 9-го танкового корпуса) осуществлялся на второй-третий день операции. Как показал опыт, накануне операции не всегда удавалось в необходимой мере оценить обстановку и принять наиболее целесообразное решение на использование подвижных войск.

Вот один из примеров. Ввод в прорыв 5-й гвардейской танковой армии планировался в полосе 11-й гвардейской армии генерала К. Н. Галицкого. Командующий фронтом принял решение придвинуть 5-ю гвардейскую танковую армию в ночь перед наступлением вплотную к первому эшелону 11-й гвардейской армии, рассчитывая на ее успех. Танковая армия была расположена в узле дорог и могла действовать из глубины на двух направлениях. Однако приказ есть приказ, и он был выполнен.

11-я гвардейская армия в первый день операции успеха не имела. Фронт противника был прорван севернее силами 5-й армии генерала Н. И. Крылова, и поэтому 5-я гвардейская танковая армия была направлена в полосу 5-й армии.

Совершать маневр вдоль фронта не представлялось возможным из-за отсутствия дорог и большого количества болот. Поэтому 5-ю гвардейскую танковую армию пришлось возвращать назад в исходное положение, а затем перегруппировывать в полосу действий 5-й армии. В итоге 5-я гвардейская танковая армия потеряла более суток и вошла в прорыв только на третий день, израсходовав напрасно много горючего.

Противник за это время успел подтянуть из резерва танковую дивизию, которая стала занимать проходы через лесисто-болотистую местность, чем весьма осложнила боевые действия 5-й гвардейской танковой армии. В конечном счете сопротивление врага было сломлено, но, потеряв время, мы поплатились темпами продвижения. Кстати сказать, 11-я гвардейская армия только тогда достигла успеха, когда на тылы противника в районе Толочина вышли войска 5-й гвардейской танковой армии и перерезали Минское шоссе, а в районе Крупок была разгромлена 5-я танковая [191] дивизия противника. На месте этих боев был лично А. М. Василевский и высоко оценил решительные действия советских танкистов.

В Белорусской операции советские войска сокрушили оборону гитлеровцев на важнейшем, центральном участке советско-германского фронта и разгромили одну из наиболее сильных вражеских группировок — группу армий "Центр". 17 дивизий и 3 бригады были полностью уничтожены, а 50 дивизий потеряли более половины своего состава.

17 июля 1944 года, когда Белорусская операция еще продолжалась и войска фронтов выполняли большие оперативно-стратегические задачи, 60 тыс. пленных солдат и офицеров, и среди них 19 генералов, были проведены по улицам Москвы. Фашисты наконец увидели столицу Советского Союза, но увидели ее побежденными.

В результате разгрома гитлеровских войск в Белоруссии кризис фашистского блока еще более углубился. Сателлиты Германии уже не скрывали сомнений в ее способности выдержать новые удары Красной Армии.

Благодаря крупной победе в Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков была освобождена значительная часть Польши — советские войска в тесном взаимодействии с соединениями Войска Польского вышли к Висле.

Львовско-Сандомирская операция. Львовско-Сандомирская наступательная операция осуществлялась в благоприятной военно-политической обстановке. Она началась в середине июля, т. с. в период разгрома группы армий "Центр" в Белоруссии, и завершилась после уничтожения крупной стратегической группировки противника в районе Ясс и Кишинева.

Итогом Львовско-Сандомирской операции явился разгром группы армий "Северная Украина", почти полное освобождение Советской Украины и юго-восточных районов Полыни.

В этой операции наряду с другими войсками участвовали три танковые армии и три отдельных танковых корпуса.

Фронт наносил два удара. На главном, львовском направлении действовали две общевойсковые и две танковые армии и конно-механизированная группа генерала С. В. Соколова, которые должны были разгромить противостоящую [192] группировку противника и в дальнейшем выйти на рубеж Немиров, Яворов, Роздол.

Второй удар наносился из района юго-западнее Луцка силами двух общевойсковых и одной танковой армий и конно-механизированной группы генерала В. К. Баранова. На левом крыле фронта, на Станиславском направлении, должны были наступать две общевойсковые армии. Второй эшелон фронта составляла общевойсковая армия, резерв — стрелковый и танковый корпуса.

Эта весьма интересная и поучительная наступательная операция была хорошо задумана и спланирована. 13-14 июля началось наступление. 15 июля в полосе действий 60-й армии вступили в бой передовые части 3-й гвардейской танковой армии. К исходу 15 июля вторая полоса обороны противника на отдельных участках была прорвана. В этих условиях командующий фронтом Маршал Советского Союза И. С. Конев принимает решение с утра 16 июля ввести в сражение в полосе 13-й армии конно-механизированную группу генерала Баранова, а в полосе 60-й армии главные силы 3-й гвардейской танковой армии генерала П. С. Рыбалко.

В этот же день командующий фронтом в целях лучшего обеспечения активных действий 3-й гвардейской танковой армии, прикрытия ее флангов и расширения участка прорыва ввел в сражение 4-й гвардейский и 31-й танковые корпуса.

Благодаря массированию танков на одном направлении сопротивление гитлеровцев было сломлено.

Утром 17 июля на раварусском направлении была введена в сражение 1-я гвардейская танковая армия под командованием генерала М. Е. Катукова.

Вводом в сражение новых сил командующий фронтом наращивал удар по врагу. В этот же день вслед за 3-й гвардейской танковой армией началось выдвижение и 4-й танковой армии, которой командовал генерал Д. Д. Лелюшенко.

Итог известен: противник был разгромлен и цель операции достигнута. Роль танковых войск в этой операции ясна, однако автор хотел бы остановиться на некоторых моментах.

Медленный темп прорыва тактической зоны обороны противника на львовском направлении и неудачные действия войск 38-й армии 15 июля вынудили командующего фронтом привлечь на этом направлении часть сил 3-й гвардейской танковой армии. Но это обстоятельство привело к значительному изменению всего плана использования танковых соединений и объединений. Например, пришлось отказаться от ввода в сражение 4-й танковой армии в полосе 38-й армии. Обе танковые армии вводились в сражение поочередно в узкой 4-6-километровой полосе, в так называемом "колтовском коридоре", который образовался в результате вклинения в оборону противника войск 60-й армии генерала П. А. Курочкина.

Все это привело к тому, что 3-я гвардейская и 4-я танковые армии не столько вводились в прорыв, сколько проталкивались через узкую брешь. Затратив четверо суток для преодоления этого коридора, армии к тому же оказались без необходимых тыловых частей и материальных средств. Войска 3-й гвардейской танковой армии, выйдя на подступы ко Львову, вынуждены были весь день 19 июля и в ночь на 20 июля ожидать подвоза боеприпасов, горючего, подхода артиллерии и средств связи, чтобы начать штурм города.

И все же ввод в сражение двух танковых армий в такой [194] узкой полосе при одновременном отражении сильных контратак врага на флангах является, пожалуй, единственным примером в истории Великой Отечественной войны и еще раз подтверждает высокое мужество советских воинов, искусство советских офицеров и генералов, их умение добиваться поставленной цели в любой обстановке.

Львовско-Сандомирская наступательная операция — образец окружения и уничтожения крупных вражеских группировок благодаря быстрому выходу танковых войск в тыл противника, а также энергичным действиям при его уничтожении. Конечно, успеху танковых войск во многом способствовали мощные удары общевойсковых армий, их стойкость при отражении контратак и контрударов сильных группировок врага, пытавшегося освободить свои окруженные войска.

Широко применялся в этой операции маневр танковыми войсками. Так, выход всех танковых армий и конно-механизированной группы в район Каменки-Струмиловской [195] позволил войскам фронта запять выгодное оперативное положение, создать необходимое превосходство над противником в силах и средствах и успешно выполнить поставленную задачу.

На втором этапе операции танковые войска также сыграли важную роль. Особенно отличились 1-я и 3-я гвардейские танковые армии и отдельные танковые корпуса, находившиеся в составе общевойсковых армий. И сейчас представляют интерес действия 3-й гвардейской танковой армии при обходе Львова с северо-запада, а также стремительный маневр 4-й танковой армии из района Самбора на Сандомир с целью помешать противнику ликвидировать сандомирский плацдарм.

Заслуживает внимания и опыт оперативного преследования противника. Например, на томашувском и Станиславском направлениях, где враг отводил свои войска, прикрываясь сильными арьергардами, темп преследования не превышал 7-8 км в сутки. На этих направлениях действовали главным образом общевойсковые армии.

Иное положение сложилось в полосе 13-й армии. Здесь в брешь, которую противник не успел закрыть, устремилась 1-я гвардейская танковая армия. Ее соединения, преследуя остатки разгромленного врага, за четыре дня (J9-23 июля) продвинулись на глубину до 120 км. Стремительное преследование и выход 1-й гвардейской танковой и 13 и армий к реке Сан в районе Ярослава и Перемышля вынудили противника ускорить отвод 4-й танковой и 1-я венгерской армий на запад.

Особенно ожесточенной была борьба за расширение плацдарма, захваченного в районе Сандомира. И здесь большую роль сыграли танки. Стремительный выход танковых армий и отдельных танковых и механизированных корпусов на плацдарм позволил быстро расширить его в районе Баранува и отразить контрудары противника.

Образование обширного плацдарма в районе Сандомира создало благоприятные предпосылки для последующего наступления советских войск на силезском направлении. Группа армий "Северная Украина" потерпела крупное поражение — 8 ее дивизий были уничтожены, 32 потеряли от половины до двух третей личного состава.

Потери, понесенные на этом направлении, вынудили немецко-фашистское командование спешно перебрасывать в Западную Украину и восточные районы Польши крупные [196] силы и средства из Германии, Венгрии, Чехословакии, а также с других участков советско-германского фронта, в частности из районов Ясс и Кишинева. Однако, как известно, и это не помогло. В то же время ослабление сил противника в полосе действий 2-го и 3-го Украинских фронтов явилось одной из причин быстрого поражения гитлеровцев в Молдавии и Румынии.

Ясско-Кишиневская операция. В Ясско-Кишиневской операции участвовали войска 2-го и 3-го Украинских фронтов, Черноморский флот и Дунайская флотилия. Активное содействие им оказывали авиация дальнего действия и партизаны Молдавии.

Противник занимал удобную для обороны местность, имел несколько прочных рубежей. Гитлеровцы создали глубокую оборону с хорошо развитыми инженерными сооружениями, сильно укрепили города. На этом направлении была сосредоточена весьма сильная вражеская группировка — Гитлер боялся потерять румынскую нефть.

2-й Украинский фронт должен был нанести удар силами трех общевойсковых и одной танковой армий из района северо-западнее Ясс в общем направлении Яссы, Васлуй, Фэлчиу, разгромить во взаимодействии с 3-м Украинским фронтом группировку противника в районе Ясс и Кишинева, не дав ей отойти к Фокшанам.

3-му Украинскому фронту было приказано нанести удар тремя общевойсковыми армиями с плацдарма южнее Тирасполя в общем направлении Опач, Селемет, Хуши, во взаимодействии со 2-м Украинским фронтом разбить кишиневскую группировку противника, овладеть рубежом Леово, Тарутино, Молдавка и затем, не допуская отхода врага за Прут и Дунай, развивать наступление на Рени и Измаил.

Черноморский флот и Дунайская военная флотилия получили задачу содействовать войскам 3-го Украинского фронта в освобождении Советской Молдавии и при наступлении в Румынии.

В составе 2-го и 3-го Украинских фронтов насчитывалось 930 тыс. человек, 16 тыс. орудий и минометов, около 1900 танков и самоходно-артиллерийских установок, 1760 боевых самолетов. Противник в группе армий "Южная Украина" имел 640 тыс. человек, 7600 орудий и минометов, 400 танков и штурмовых орудий и 810 боевых самолетов. Следует заметить, что положение группы "Южная [197] Украина" к началу нашего наступления несколько ухудшилось. В июле — августе из состава этой группы на центральный участок советско-германского фронта были переброшены 12 дивизий, в том числе 6 танковых и моторизованная.

2-й и 3-й Украинские фронты, используя охватывающее положение по отношению к группировке противника "Южная Украина", нанесли два мощных удара в районах Ясс и южнее Кишинева в общем направлении на Васлуй, Хуши.

На направлении главного удара войска 2-го Украинского фронта в первый день прорвали оборону противника северо-западнее Ясс на большую глубину. В частности, 27-я армия генерала С. Г. Трофименко и 52-я армия генерала К. А. Коротеева, усиленные танками, используя результаты массированных ударов артиллерии и авиации, продвинулись на 16 км. 6-я танковая армия генерала А. Г. Кравченко, введенная в прорыв во второй половине первого дня наступления, завершила прорыв обороны противника совместно с общевойсковыми армиями, вышла на оперативный простор и немедленно приступила к преследованию разбитых вражеских войск.

18-й танковый корпус, которым командовал генерал В. И. Полозков, действуя в полосе 52-й армии, к 24 августа вышел к реке Прут.

Не менее успешным был прорыв тактической зоны врага и на 3-м Украинском фронте. На второй день наступления ударная группа фронта с вводом в прорыв 4-го гвардейского и 7-го механизированных корпусов продвинулась в оперативную глубину до 50 км. 23 августа 7-й механизированный корпус генерала Ф. Г. Каткова достиг Прута. Несколько позже к этой реке вышел и овладел переправами и 4-й гвардейский механизированный корпус генерала В. И. Жданова.

В результате смелых и решительных действий войск обоих фронтов и целеустремленного применения танковых войск в кольце окружения оказалось 18 вражеских дивизий. Все попытки противника вырваться из этого стального кольца были отражены силами обоих фронтов. К 4 сентября окруженная группировка была ликвидирована.

Несколько раньше войска левого крыла 3-го Украинского фронта во взаимодействии с Дунайской военной флотилией [198] окружили в районе юго-западнее Белгорода-Днестровского главные силы 3-й румынской армии. Войска этой армии сложили оружие.

В дальнейшем, как известно, главные силы обоих фронтов за 11 дней продвинулись в оперативную глубину до 320-350 км. Корабли Дунайской военной флотилии контр-адмирала С. Г. Горшкова прорвались в устье Дуная. Морской десант этой флотилии овладел портами Вилков и Килия, а десант Черноморского флота — Констанцей. 31 августа в Бухарест вступили 6-я танковая армия и 53-я армия генерала И. М. Манагарова. Вместе с нашими войсками вступила в Бухарест и 1-я румынская добровольческая дивизия имени Тудора Владимиреску, которой командовал полковник Н. К. Камбря.

Танковые войска в этой наступательной операции, как и в предыдущих, сыграли решающую роль при окружении противника и особенно при его преследовании.

Танковые войска Красной Армии, особенно танковые армии и отдельные танковые и механизированные корпуса, в 1944 году играли выдающуюся роль в большинстве проведенных операций. Их стремительные и энергичные действия чаще всего и определяли ход и исход боев на том или ином направлении. В ряде случаев танковые армии привлекались для преодоления тактической зоны обороны врага, а затем для развития тактического успеха в оперативный. Такое их использование объяснялось тем, что стрелковые дивизии не имели возможности в наступлении создать плотность более 10-15 танков на 1 км фронта. Ввод в сражение танковых армий на решающих направлениях позволял наносить сокрушающие удары.

Говоря о роли танковых войск, хочется подчеркнуть, что распределению танковых армий, танковых и механизированных корпусов большое внимание уделял Верховный Главнокомандующий. И. В. Сталин хорошо знал всех командующих танковыми армиями, а также многих командиров танковых и механизированных корпусов.

Захваченные гитлеровские документы показывают, что немецко-фашистское командование на всех этапах войны стремилось раскрыть группировку и прежде всего вероятные [199] варианты использования советских танковых войск. Когда Гитлеру докладывали о группировке советских соединении на тех или иных направлениях, "забывая" при этом показать положение танковых армии, он бывал очень недоволен. И все же в большинстве случаев гитлеровцы узнавали о группировке советских танковых войск только после перехода фронтов в наступление.

Теперь, много лет спустя, совершенно очевидно превосходство советского военного искусства над германским. Бесплодные перегруппировки крупных масс войск с одного направления на другое, смена мест сосредоточения вторых эшелонов и резервов и т.п. наглядно показывают беспомощность немецко-фашистского руководства, неспособность как-то парировать удары Красной Армии, ее танковых войск.

Висло-Одерская операция. Висло-Одерская наступательная операция относится к числу крупнейших в Великой Отечественной войне. В начале 1945 года одной из [200] центральных задач советских войск являлся разгром группировки врага между Вислой и Одером, освобождение Польши и выход на подступы к Берлину.

Выполнение этой задачи Ставка Верховного Главнокомандования поручила войскам 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов. Учитывая, что противник имел в Польше крупную группировку своих войск, создал глубоко эшелонированную оборону при наличии в узлах дорог сильных крепостей с крепостными гарнизонами, Ставка для проведения Висло Одерской операции привлекла большое количество сил и средств.

1-й Белорусский фронт — командующий Маршал Советского Союза Г. К. Жуков — имел восемь общевойсковых армий, в том числе 1-ю армию Войска Польского, две танковые и воздушную армии, два танковых и два кавалерийских корпуса. 1-й Украинский фронт — командующий Маршал Советского Союза И. С. Конев — имел в своем составе восемь общевойсковых, две танковые и воздушную армии, три танковых, механизированный и кавалерийский корпуса.

Всего в этих фронтах насчитывалось 2 200 тыс. человек, 34,5 тыс. орудий и минометов, 6460 танков и самоходно-артиллерийских установок и 4772 самолета.

Таким образом, в Висло-Одерской наступательной операции в составе двух фронтов действовали четыре танковые армии, пять отдельных танковых корпусов, механизированный и три кавалерийских корпуса. Такое большое количество подвижных войск, и главным образом танковых, обеспечило указанным фронтам возможность развить наступление со средним темпом около 30 км в сутки, разгромить в короткий срок сильнейшую группировку врага и за 20 дней не только выйти к реке Одер, но и, более того, создать плацдармы на его противоположном берегу. Особенно стремительным и мощным был удар наших танковых армий в наступлении от Вислы к Одеру.

На правом крыле этой гигантской группировки наступал 2 и Белорусский фронт, в состав которого входила 5-я гвардейская танковая армия, на левом крыле действовал 4-й Украинский фронт.

Висло-Одерская операция, являясь одной из крупнейших в Великой Отечественной войне, успешно завершилась Красная Армия вступила на территорию фашистской Германии. 35 вражеских дивизий были уничтожены, [201] а 25 потеряли от 50 до 70 процентов своего состава. Это вынудило гитлеровское командование бросить против советских войск, наступавших на берлинском направлении, дивизии, действовавшие на других направлениях. В результате проведенной операции 1-й Белорусский фронт оказался в 60 км от Берлина, создав плацдарм на левом берегу реки Одер в районе Кюстрина, а 1-й Украинский фронт вышел к Одеру в его верхнем и среднем течении, что в последующем способствовало развитию наступления на берлинском и дрезденском направлениях.

За высокое воинское мастерство, храбрость и героизм тысячи солдат, офицеров и генералов были награждены орденами и медалями. Многие получили звание Героя Советского Союза.

480 соединений и частей удостоились почетных наименований Варшавских, Лодзинских, Краковских и др. 4-я танковая армия за стойкость и отвагу, проявленные личным составом, и умелое выполнение боевых задач была преобразована в гвардейскую.

Штурм Берлина. Война в Европе шла к концу. Но Гитлер и его приспешники, все еще надеясь на разногласия между участниками антифашистской коалиции, принимали всяческие меры, чтобы задержать наступление Красной Армии на подступах к Берлину. Командование немецко-фашистских войск сосредоточило на берлинском направлении более 1 млн. солдат и офицеров, свыше 10 тыс. орудий и минометов, 1500 танков и штурмовых орудий, 3300 боевых самолетов. Вся местность между Одером и Берлином была покрыта многочисленными оборонительными сооружениями. Населенные пункты, наиболее прочные здания, подземные коммуникации гитлеровцы подготовили к долговременной обороне.

Но ни мощная оборона, ни сильная группировка вражеских войск не могли остановить наступления Красной Армии, стремившейся как можно скорее разгромить противника, принудить фашистскую Германию к капитуляции и принести измученным народам Европы долгожданный мир.

Выполнение этой задачи, имевшей всемирно-историческое значение, было успешно завершено в Берлинской операции силами 1-го и 2-го Белорусских и 1-го Украинского фронтов. Вместе с советскими войсками действовали 1-я и 2-я армии Войска Польского, Ответственные [202] боевые задачи решали авиация дальнего действия, a же Днепровская военная флотилия.

В противовес сильнейшей группировке врага советское командование сосредоточило на берлинском направлении 2 500 тыс. человек (вместе с тылами), более 42 тыс. орудий и минометов, свыше 6,2 тыс. танков и самоходно-артиллерийских установок, 7500 боевых самолетов. Одновременно на Берлин наступали четыре танковые армии: две (1-я и 2-я) в составе 1-го Белорусского фронта и две (3-я и 4-я) в составе 1-го Украинского фронта. Во 2-м Белорусском фронте из подвижных войск в наступлении участвовали три танковых, механизированный и кавалерийский корпуса.

Наступление советских войск началось перед рассветом 16 апреля. Земля задрожала от грохота 40 тыс. орудий и минометов. Взвились тысячи ракет. По единому сигналу вспыхнули мощные прожекторы — более 100 млрд. свечей, освещая поле боя. Вражеские позиции атаковали сотни тысяч солдат и офицеров, свыше 6 тыс. танков.

Несмотря на ожесточенное сопротивление, советские войска прорвали оборону врага. Попытки гитлеровцев остановить Красную Армию на Одере и Нейсе закончились провалом. Но фашисты продолжали цепляться за каждый рубеж, высоту, населенный пункт, бросая в бой все новые части. Особенно тяжелые бои развернулись в полосе 1-го Белорусского фронта, где противник имел наиболее сильную и глубоко эшелонированную оборону. В связи с этим Ставка потребовала от наступавших войск усилить удары по врагу и повысить темпы продвижения. Танковые войска 1-го Украинского фронта были повернуты для наступления на Берлин с юга. Во исполнение указаний Ставки маршал И.С. Конев приказал 3-й гвардейской танковой армии в ночь

"на 18.4.45 г. форсировать р. Шпрее и развивать стремительное наступление в общем направлении Фетшау, Гольсен, Барут, Тельтов, южная окраина Берлина. Задача армии — в ночь с 20 на 21.4.45 г. ворваться в город Берлин с юга".

Этим же приказом 4-й гвардейской танковой армии была поставлена задача к исходу 20 апреля овладеть районом Белиц, Трёйенбрицен, Луккенвальде, а в ночь на 21 апреля — Потсдамом и юго-западной частью Берлина{38}. [203]

18 апреля Шпрее была форсирована. Ломая сопротивление противника, советские войска 21 апреля вышли на северо-западные окраины Берлина.

Величайшее сражение второй мировой войны, в котором принимало участие до 3,5 млн. человек, вступило в свою завершающую стадию. Весь мир затаив дыхание следил за его ходом. Все понимали, что взятие Берлина означает конец войны.

В Берлинской операции самоотверженно сражались воины всех родов войск. Достойный вклад в разгром группировки, окруженной в Берлине, внесли войска 1, 2, 3 и 4-й гвардейских танковых армий, а также танковые соединения и части, действовавшие в составе общевойсковых армий.

В предместьях Берлина и в самом городе танковые соединения наступали не сплошным фронтом, а по основным направлениям. Действия штурмовых отрядов и групп, как правило, обеспечивались массированными ударами артиллерии и авиации. Ликвидации очагов сопротивления во многом способствовали инженерные войска.

Конец апреля и начало мая 1945 года — дни решительного [206] штурма Берлина. Положение противника стало безнадежным. К середине дня 2 мая все было кончено.

Боевой опыт Берлинской операции в области применения танков показывает, что они не только способствовали успешному наступлению стрелковых дивизий, действуя как танки непосредственной поддержки пехоты. Ввод в сражение отдельных танковых и механизированных корпусов и главным образом танковых армий помог общевойсковым армиям допрорвать тактическую зону обороны противника. Затем танковые войска обоих фронтов ударами по сходящимся направлениям завершили окружение берлинской группировки врага.

Следует заметить, что в этой завершающей операции танковым войскам в силу специфических условий, создавшихся под Берлином, даже в оперативной глубине приходилось многократно наступать во взаимодействии с общевойсковыми армиями. Берлинская операция еще раз показала гибкость советского военного искусства и зрелость наших военачальников.

После падения Берлина гитлеровцы прекратили сопротивление почти на всем театре военных действий в Европе. Только в Чехословакии крупная группировка немецко-фашистских войск отказалась капитулировать, намереваясь пробиться на запад и сдаться в плен американцам.

Пражская наступательная операция, имевшая целью добить врага на территории Чехословакии, носила стремительный характер, и в этом немалая заслуга танковых войск. Две танковые армии (3-я и 4-я), действуя в составе войск 1-го Украинского фронта, устремились через Судеты на Прагу. Осуществив беспримерный по своей стремительности марш-маневр, танковые армии в тесном взаимодействии с остальными силами 1-го Украинского фронта освободили Прагу.

Жители столицы Чехословакии радостно приветствовали своих освободителей.

9 мая стало Днем Победы, великим праздником советского парода, всего прогрессивного человечества. [207]

Безоговорочная капитуляция гитлеровской Германии резко ухудшила военно-политическое положение Японии: она оказалась полностью изолированной. Вступление СССР в войну против империалистической Японии было предрешено соглашением, заключенным на Крымской конференции глав правительств трех держав, но которому Советское правительство взяло на себя обязательство через два-три месяца после капитуляции Германии и окончания войны в Европе начать военные действия на Дальнем Востоке.

В разгроме японского агрессора огромную роль сыграли советские танковые войска, особенно 6-я гвардейская танковая армия. Уже к исходу первого дня операции ее [208] части углубились в оборону японцев на 120-150 км. На следующий день танкисты генерала А. Г. Кравченко преодолели Большой Хинган и вышли на Центральную Маньчжурскую равнину и овладели городом Лубей. Участники боевых действий помнят, с какой радостью встречали жители сел и городов Маньчжурии танкистов 6-й гвардейской танковой армии, которые освободили их не только от японских захватчиков, но и от гнета помещиков и капиталистов.

В течение почти месяца военных действий Красная Армия освободила Северо-Восточный Китай, Северную Корею, Южный Сахалин и Курильские острова. Это была поистине молниеносная кампания. Империалистическая Япония вынуждена была капитулировать.

Пройдут века, сменятся поколения, но благодарное человечество никогда не забудет великого подвига Советских Вооруженных Сил и их могучих танковых войск.

За мужество и героизм, проявленные в годы Великой Отечественной войны, 250 тыс. танкистов награждены Советским правительством орденами и медалями, 1142 из них удостоены высокого звания Героя Советского Союза, а 16 танкистам это звание было присвоено дважды. В памяти народа вечно будут жить имена воинов, отдавших свою жизнь в борьбе за свободу и независимость нашей Родины, вписавших замечательные страницы в историю наших побед.

В честь подвигов танкистов, многие из которых пали в жестоких боях, в нашей стране и за ее пределами воздвигнуты монументы и памятники. Наши славные тридцатьчетверки, тяжелые танки KB и ИС и другие боевые машины будут всегда напоминать о мужестве танкистов. Почетные наименования танковых частей и соединений — Донские, Сталинградские, Кантемировские, Котельниковские, Минские, Варшавские, Пражские, Берлинские и многие другие отражают боевой путь, пройденный нашими танковыми войсками за 50 лет.

Славные победы Советских Вооруженных Сил еще раз подтвердили превосходство социалистической экономики над экономикой фашистской Германии. Замечательной техникой оснащала наша промышленность танковые [209] соединения и части. И в этом большая заслуга танкостроителей — рабочих ленинградского Кировского завода, награжденного шестью орденами СССР, рабочих Свердловска, Челябинска и других городов.

Трудящиеся нашей страны в годы войны из своих личных сбережений внесли на строительство танков 6 млрд. рублей. Всем памятно патриотическое начинание тружеников Урала, которые на свои средства и за счет сверхурочной работы сформировали и обеспечили всем необходимым Уральский добровольческий танковый корпус.

В течение двух недель жители только Тамбовской области внесли 40 млн. рублей на строительство танковой колонны "Тамбовский колхозник".

"Мы отдаем свои средства на строительство танков для того, чтобы очистить советскую землю от фашистской погани и освободить наших братьев и сестер от гитлеровской тирании",

— писали в своем обращении колхозники Тамбовской области. Не только предприятия и колхозы, но и отдельные рабочие, колхозники, представители интеллигенции приобретали на свои сбережения танки и передавали их Красной Армии. Так поступили супруги И. Ф. и А. Л. Бойко, работавшие до войны на Крайнем Севере. Так поступила жительница Омска Мария Октябрьская.

Благодаря героическим усилиям рабочего класса и колхозного крестьянства Красная Армия бесперебойно снабжалась новейшей боевой техникой и оружием, боеприпасами, горючим, обмундированием, снаряжением и продовольствием. Достаточно отметить, что в годы Великой Отечественной войны наша промышленность дала 104 тыс. танков и самоходно-артиллерийских установок. А в 1943-1945 годах у нас выпускалось танков и самоходно-артиллерийских установок почти в два раза больше, чем производилось в это же время в фашистской Германии.

Родина высоко оценила самоотверженный труд танкостроителей. Более 9 тыс. работников танковой промышленности: получили высокие правительственные награды, многим из них было присвоено звание Героя Социалистического Труда.

С первого дня вторжения гитлеровских войск в пределы Советского Союза Коммунистическая партия подняла советский народ на священную войну, превратив страну в сплоченный боевой лагерь. Опираясь на политический [210] и трудовой энтузиазм масс, непрерывно совершенствуя формы и методы руководства экономикой в соответствии с задачами каждого этапа войны, партия смогла создать слаженное, быстро растущее военное хозяйство — материальную основу нашей победы.

На фронте и в тылу верные сыны партии — коммунисты разъясняли трудящимся благородные цели войны, словом и делом воодушевляли их на подвиги во имя Родины. На фронте и в тылу коммунисты выполняли самые трудные и ответственные задания, служили образцом верности и преданности народу, делу коммунизма. Массовый героизм в суровые годы войны проявляли и комсомольцы. Пример коммунистов и комсомольцев, огромная воспитательная работа, проводившаяся в воинских частях партийными и комсомольскими организациями, сыграли большую роль в достижении победы над врагом.

Автор, как танкист, посвятивший всю свою жизнь военной службе, хотел бы своей книгой отдать должное мужеству, смелости, храбрости и стойкости танкистов, командиров и политработников танковых частей и соединений.

Некоторые вопросы танкотехнического обеспечения.

В годы Великой Отечественной войны глубина армейских и фронтовых наступательных операций зависела не только от сил и средств, задействованных армией или фронтом, но и от способности танков в короткий срок преодолевать большое пространство. Уже приводились примеры, когда хорошо налаженное танкотехническое обеспечение позволяло танковым войскам совершать без потерь по техническим причинам форсированные марши на глубину около 300 км. Более того, если требовала обстановка, танковые соединения и части вступали в сражение с ходу. Ярким примером служит марш 3-й гвардейской танковой армии (своим ходом) из района Острогожска к Прохоровке в период Курской битвы. Армия своевременно, организованно и в полной боевой готовности прибыла в указанный район для нанесения удара по врагу с ходу.

На предложение перевезти танки в район Прохоровки по железной дороге командарм не согласился, зная подготовку механиков-водителей и возможности танкотехнической службы армии, а также подготовленность офицеров [211] и штабов соединений и частей. На запрос И. В. Сталина командарм доложил, что 5-я гвардейская танковая армия способна совершить длительный и напряженный марш своим ходом, и подчеркнул, что в сложившихся условиях это наиболее выгодный способ переброски войск. Армия должна прибыть в район сосредоточения в такой группировке, чтобы в случае необходимости немедленно вступить в сражение. На второй вопрос И. В. Сталина — дойдут ли танки своим ходом без потерь — командующий 5-й гвардейской танковой армией ответил, что основания для беспокойства нет.

Конечно, вопрос был задан не случайно. В некоторых танковых корпусах даже при глубине марша около 50км на маршрутах по техническим причинам останавливалось много боевых машин. Видимо, в этих корпусах была плохо поставлена танкотехническая служба, а может, не прислушивались к мнению ее начальников, не все было благополучно в эксплуатации танков и обучении механиков-водителей. При этом, конечно, не может быть уверенности, что части вовремя прибудут в назначенный район и в полной готовности вступят в бой.

По нашему мнению, при подготовке танковой техники к операции нужно прежде всего учитывать глубину марша и возможные условия вступления в бой или сражение. Затем исходя из глубины операции следует определить протяженность пробега танков (она обычно значительно превышает глубину операции). Только после оценки этих показателей можно планировать использование бронетанковой техники в той или иной операции (учитывая, конечно, запас моторесурсов боевой техники и автомобилей), принимать решение но применению танков. В доказательство вышесказанного приведем некоторые примеры из опыта ряда фронтовых наступательных операций минувшей войны.

Прежде всего необходимо обратить внимание на то, что соотношение между глубиной операции и фактическим средним пробегом танков, называемое обычно коэффициентом маневра, чаще всего находилось в пределах 1,8-2,6. Этот коэффициент убедительно показывает, во сколько раз средний пробег танков превышает глубину операции.

Показательны в этом отношении данные 4-й танковой армии в Висло-Одерской наступательной операции, определяющие [212] зависимость коэффициента маневра от характера боевых действий. Если, например, в январе 1945 года при вводе армии в прорыв в этой операции при среднем темпе продвижения 20 км в сутки средний пробег танков составил только 35 км, то после встречного сражения с подвижной группой гитлеровцев и продвижения танковой армии на глубину 40 км боевая техника совершила пробег до 100 км. Таким образом, отношение среднего темпа продвижения к фактическому пробегу танков составляет 1: 2,5. В целом в этой интересной наступательной операции танки 4~й танковой армии при общей глубине продвижения 395 км совершили пробег около 700 км. Соотношение глубины продвижения и пробега составило 1:1,8.

Поучительным в этой операции является и маневр 3-й гвардейской танковой армии из района Бунцлау с целью содействия 6-й и 5-й гвардейским армиям в завершении окружения бреславской группировки противника. Совершив стремительный марш глубиной около 100 км, 3-я гвардейская танковая армия завершила окружение вражеских войск, а затем снова была перегруппирована в район Бунцлау для наступления во взаимодействии с 52-й армией на герлицком направлении.

Следовательно, как показывает опыт, в ходе наступления танковые соединения и объединения должны быть всегда готовы к перегруппировке на новое направление, совершению длительных и напряженных маршей на значительные расстояния.

Опыт Великой Отечественной войны позволяет сделать и еще один поучительный вывод: с увеличением глубины и темпа наступательной операции повышается среднесуточный расход моторесурсов танков. Например, в Висло-Одерской операции в 1-й и 2-й гвардейских танковых армиях и отдельных танковых корпусах среднесуточный расход моторесурсов танков составлял 7-8 мото-часов, а для остальных танков фронта достигал 8-10, а иногда и 14-16 мото-часов.

Однако со снижением темпа и глубины боевых действий резко сокращался и среднесуточный расход моторесурсов. Например, в Берлинской наступательной операции, когда темп продвижения войск 1-го Белорусского фронта не превышал 10 км в сутки, а его танковый парк в течение 23 суток отработал 60-70 мото-часов, среднесуточный расход составлял всего лишь 2-3 мото-часа. [213]

При определений напряженности работы бронетанковой техники учитываются также и средние скорости движения танков, выражающие отношение величины общего .пробега машин к суммарному среднему расходу мото-часов за операцию. Так, средние технические скорости танков 1-го Белорусского фронта за январь — март 1945 года составляли для тяжелых танков 4,3-4,5 км/час — танки ИС, отработав за этот период 325 мото-часов, прошли 1400 км. Танки Т-34 за 290 мото-часов прошли 1800 км со средней технической скоростью 6,2 км/час.

Сказанное позволяет утверждать, что началу операции должна предшествовать тщательная подготовка всей материальной части. Успех, конечно, зависит также и от подготовленности экипажей боевых машин, личного состава частей обеспечения, планирования танкотехнического обеспечения, оперативности руководства и организации контроля за своевременным выполнением намеченных мероприятий.

При подготовке бронетанковой техники накануне наступательной операции необходимо особенно четко организовать ее техническое обслуживание, устранение неисправностей, доукомплектована машин положенным инструментом.

Как показывает опыт, танкотехническая служба, особенно в последний период войны, успешно решала поставленные перед ней задачи. Примером может служить организация танкотехнической службы в 1-м Белорусском фронте{39}. Техника танковых частей и соединений фронта в последний период войны работала безотказно благодаря прежде всего хорошо поставленной танкотехнической службе и, конечно, отличной подготовке механиков-водителей.

О состоянии танкотехнической службы во фронте говорят следующие данные. В январе — феврале 1945 года было восстановлено и возвращено в строй 8243 танка и самоходно-артиллерийские установки. Причем многие машины выходили из строя в ходе боев 2-3 раза. Этот момент не следует забывать.

В результате длительных маршей и боевых действий в танковом парке фронта скапливается значительное количество [214] боевых машин с ограниченным запасом моторесурсов, требующих замены многих агрегатов, узлов, деталей, а нередко и двигателей.

Готовя операцию в сжатые сроки и при ограниченном количестве запасных частей и механизмов, основное внимание следует уделять введению в строй тех машин, техническое состояние которых позволяет быстро восстановить запас моторесурсов при незначительном расходе запасных частей и агрегатов.

Особое внимание хотелось бы обратить на роль механиков-водителей танков. Современный танк имеет мощную броню и мощное вооружение, но сила его не только в этом. Он способен преодолевать большие расстояния в условиях бездорожья, сочетать маневр с огнем и ударом. Вот тут-то в полной мере и проявляется особая роль механика-водителя. Не будет преувеличением сказать, что если мозгом танкового экипажа является его командир, то сердцем — механик-водитель. Боевой опыт показывает, что от подготовленности механиков-водителей во многом зависел выход в заданный район в назначенный срок и без потерь материальной части.

Успех в бою также сопутствует тому, кто умело сочетает маневр, огонь и удар. Можно отдавать любые распоряжения и приказы, требовать от танкистов проведения длительных маршей и высоких темпов наступления. Но если у механиков-водителей не будет достаточной подготовки, все эти требования окажутся невыполнимыми.

Установлено, например, что механик-водитель 3-го класса при равных условиях, как правило, ведет машину значительно медленнее, чем мастер вождения. Вот почему, несмотря на непрерывное совершенствование конструкции танков, мастерство вождения продолжает оставаться важнейшим фактором, обеспечивающим высокие скорости движения и необходимые темпы наступления танковых войск.

Большое влияние на состояние танкотехнической службы оказывает хорошо поставленная партийно-политическая работа. Политработники, партийные и комсомольские организации должны учитывать особенности условий, в которых приходится действовать солдатам, сержантам и офицерам подразделений и частей танкотехнической службы. [215]

Постоянное общение с подчиненными, знание их политических и моральных качеств, запросов и нужд, разъяснение поставленных задач позволяет успешно мобилизовать личный состав ремонтных и эвакуационных частей, ремонтных заводов и складов на быстрейшее восстановление поврежденной и неисправной техники, поддержание высокой боеспособности танковых войск.